Зато Маклафлин нашёл там осколок от таинственной деревянной таблички с изображением верхней части обнажённой женщины. Но как он ни искал второй осколок, где должна была изображаться нижняя часть женщины, так и не нашёл.

— Вечно ты порнографию находишь, – закатил глаза Крис, увидев его трофей.

— Что сразу порнография? Может, это произведение искусства древнего века, – Говард засунул табличку в карман, и, напоследок приспособив пещеру в качестве туалета, пошёл догонять друзей.

Вечером Говард готовил ужин, а остальные любовались на звёздное небо, сидя на брёвнышке и отмахиваясь от комаров, которые были рады, что к ним в лес пришла такая соблазнительная закуска.

Закончив готовить, “шеф-повар” разлил уху по тарелкам и пару раз кашлянул, привлекая внимание.

Вика заворожено смотрела на великолепное ночное небо, переливающееся миллионами звёзд и пестрящее плавными переходами от тёмно-голубого до чёрного.

Крис поглядывал на Вику, и вид у него был такой задумчивый, будто он прямо сейчас решал про себя сложную задачу.

Джулия сидела рядом и пожирала его глазами. Долго дуться на него она была не в силах. Иногда она тоже посматривала на небо, но миллионы звёзд её вовсе не так интересовали, как одна “звезда”, сидящая сейчас неподалёку от неё.

— Ешьте давайте! – не выдержал Говард, и они только тогда повернулись к нему. Загремели ложки и тарелки, послышалось чавканье, преимущественно со стороны Маклафлина, который сам себя и похваливал за то, что всё так вкусно приготовил.

Ужин на природе в самом деле был потрясающе вкусным и простым – рыбная уха с грибами и сыром, печёная на костре картошка и ржаной хлеб.

— Классно-то как, – сказала Джулия после того, как они наелись до отвала. – Говард, я готова признать твои высокие кулинарные способности.

— Давно пора.

— Но кое-чего всё же не хватает.

— Если ты о пиве, то у меня с собой ещё целый ящик.

— Я не об этом, – Джулия посмотрела на Криса, пытаясь поймать его взгляд и призывно стрельнуть в него глазами, но он не смотрел в её сторону, сделав вид, что занят доеданием печёной картошки. – Ладно, Говард, угости-ка меня баночкой пива…

— Спать пора, – заявил после ужина Крис.

Пожелав всем спокойной ночи, Вика полезла в палатку, куда ринулся и Майер, застегнув “молнию” на входе едва ли не перед носом Говарда и Джулии.

— Я что-то не поняла, – растерялась Сальери. – Ведь у нас нет ещё одной палатки, а эта… двухместная?!

— Лапочка, извини, но сегодня тебе придётся переночевать снаружи, – послышался голос Криса и недовольное бурчание Виктории по поводу её преследования им.

— Крис, хренов ты джентльмен! – разъярилась Джулия и хотела пнуть палатку, но всё же удержалась и отошла в сторону. Перспектива остаться под звёздным небом без любимого огорчила её почти так же, как и возможность стать ужином для лесных комаров.

— Он пытается выяснить, что такое с Викой и почему её так клинит, что она забывает самые важные минуты своей жизни, – пояснил Говард. – Я обещал ему не мешать, так что предлагаю набухаться. Ещё пива?

— Не хочу, сам бухай! – огрызнулась Джулия и полезла в спальный мешок, разложенный возле костра, в надежде, что дым хоть немного разгонит полчища мелких носатых любителей кровушки.

Говард молча открыл очередную бутылку хмельного напитка.

Дальше события развивались таким образом. За день все умаялись да и свежий воздух сделал своё дело, поэтому пару часов Крис, Вика и Джулия спали, каждый на своём месте.

Говард же опустошал пивные бутылки и вполголоса распевал сочинённые им по дороге в лес песни с непристойным содержанием. Затем ему захотелось в туалет, и он отправился в кусты, где споткнулся, скатился в овраг и наткнулся на что-то мягкое и тёплое. Это оказался молодой небольшой медведь, спящий на куче листьев.

Медведь проснулся и недовольно уставился на Говарда, которого тотчас сдуло с места на ближайший бук. От страха Маклафлин совсем позабыл, что медведи умеют неплохо лазать по деревьям.

Оказавшись наверху, Говард принялся вопить, словно потерпевший, однако никто не обратил внимания на его крики.

Джулия крепко спала. Слыша сквозь сон эти вопли, она решила, что он опять поёт похабную песенку. Ей приснилось, как она пинает Маклафлина и велит ему убираться на своё место, то есть, на коврик в прихожей, и он клятвенно обещает ей больше рта не открывать. Джулия довольно поворочалась в спальном мешке, как бы смакуя увиденное.

Медведь уселся под деревом, задрал заднюю лапу и стал вычёсываться, словно собака, задевая тушей ствол и раскачивая беднягу Маклафлина на вершине бука.