Капитана вызвали в одно из управлений космической отрасли и предложили стать главным инженером строительных работ. По плану, возведение корабля должно было занять три года. Верфь принадлежала Новому союзу государств, который финансировал программу.

– Вы будете работать на Дионе, – сообщили ему.

Кир знал, что это спутник Сатурна, луна без атмосферы. Там открытым способом, из глубоких карьеров, прямо на поверхности добывали все необходимые для космического строительства металлы, в том числе очень редкие на Земле. Диона считалась престижным место работы, хотя большая надбавка шла за непростые условия труда. Потом поговорили про инновационную технику. Когда речь зашла о том, что на ионном двигателе нового поколения корабль сможет достичь одной из ближних звезд, беседа все меньше стала напоминать обычное собеседование.

– Одной из ближних звезд?! Поэтому вы хотите, чтобы корабль стартовал от Сатурна? Мне необходимо увидеть чертежи, – Кир был взволнован как никогда.

– Да, мы хотим привлечь вас к подготовительной стадии строительства.

Для путешествия нужен был корабль, первый в своем роде. По плану, «Арго» должен был доставить экипаж к Россу 128, а потом выйти на орбиту планеты и служить базовой станцией. Корабль на ионном двигателе два года разгонялся и столько же тормозил. Финальный экипаж – сорок человек: военные, дипломаты, но большей частью ученые – астрогеографы, геологи, физики, инженеры, биологи, социологи, психологи. Первоклассные специалисты. В программе принимали участие первоиспытатели – им предстояло совершить то, что еще никто не выполнял. В докладе Питера Деврие были наметки по экипажу. Ему хотелось собрать блестящую команду.

Наиболее эффективным для работы в космосе оставался плазменный ионный двигатель. Его применение уже сделало доступным и обжитым пространство Солнечной системы, однако перелеты по-прежнему обходились дорого. Реактор с мощностью другого порядка мог существенно изменить баланс сил. Он позволял кораблю развить скорость в три десятых световой, то есть полет к ближайшим звездам укладывался уже в десятки лет, в приемлемое время. Загвоздка была в прототипе.

За новую модификацию реактора взялась Джиллиан. Она работала над этим проектом уже четырнадцать лет. Кир знал, что сейчас у нее свой исследовательский коллектив в Берне – молодые упорные ребята выходили на завершающие эксперименты.

На имя Седова было зарегистрировано несколько изобретательских патентов, в том числе он разработал вездеход повышенной проходимости, который получил несколько наград и недавно вышел в серийное производство. На самом деле для технического обеспечения экспедиции предполагались четырехместные транспортеры для передвижения по поверхности, и руководителю программы подготовки нужна была модель, подходящая для рабочих и научных задач. Он хотел использовать готовые машины, которые уже применялись в Солнечной системе, а вездеход Седова для этой цели подходил как нельзя лучше. Это направление Киру тоже предложили курировать.

– Вы не похожи на военного человека, – отметил председатель комиссии.

– Знаете, я достаточно времени провел в армии, чтобы принять это за комплимент, – отозвался Кир.

– Не надо так шутить. Нам нужно понять, насколько серьезно ваше отношение. Нам нужен образцовый офицер Федерации Советов.

– Почему вы выбрали меня?

– Вас рекомендовал генерал Комаров. Но и весь ваш путь, проделанная работа впечатляют.

Совсем неожиданным оказалось поступившее следом предложение принять участие в самой экспедиции. Тогда-то Кир и узнал, что это путешествие без возврата. Комната поплыла перед ним. У него мелькнула мысль: а если его реакция – тоже часть собеседования, проверка готовности. Он тяжело опустился на стул.

– Но у меня семья…

– У нас у всех семьи. Расчетами занимались несколько независимых групп. Лучшие умы. Как бы нам не хотелось, при сегодняшнем уровне развития науки технически невозможно отправить корабль в семидесятилетнее путешествие туда и обратно – прогнозируемый износ реактора, ресурс капсул криосна, работа систем жизнеобеспечения.

Поговорили о технической стороне перелета. Во время космического путешествия экипаж собирались погрузить в анабиоз, вернее гипобиоз, если использовать более точную терминологию. При гипобиозе дыхание, сердцебиение, метаболизм и другие жизненные процессы замедлялись настолько, что едва фиксировались аппаратурой. Для человека он уже испытывался.

– Мы будем все время спать? – удивился Кир. – А маневрирование, отладка систем?

– Курс на звезду уже будет заложен. Никто не оставит корабль без присмотра, на попечение одной автоматики. Потребуется постоянное наблюдение, при необходимости, текущий ремонт, поэтому каждые пять лет дежурная вахта будет меняться.

– Мы планируем рассчитать время так, чтобы за время полета никто не находился в анабиозе десять лет подряд. Нельзя терять навыки адаптации к окружающей среде, – пояснил руководитель группы медицинского контроля.

Тридцать шесть лет пути, хотя для них пройдет только десять – субсветовая скорость и теория относительности. Капсулы криосна, путешествие в один конец. Голова шла кругом… Его родители и жена будут в шоке, смогут ли они принять его выбор?

Но интеллект Кира уже зацепился за эту затею, его воображение захватили сияющие шпили неоткрытого мира. Настоящий романтик, он с удовольствием оказался бы на вельботе в неспокойном море или в полярных льдах Титана, и он искал такие возможности. А здесь – другая звезда…