– Хватит стращать, в самом деле! – прикрикнула Риган, увидев, что я поежилась. – Пошли быстрее!

Я попрощалась с мамой и выбежала вслед за подругами в сухую жару. Туристы на улицах были так разморены зноем, что почти не обращали на нас внимания. Только один из них, лысоватый человек средних лет, с трудом подошел к нам и, отдуваясь, спросил:

– А что, девушки, это у вас так всегда – в одном месте зима, а в другом лето?

– Да, – хором сказали мы, привыкшие к подобным вопросам. Риган посоветовала добродушно:

– Вы, чем по переулкам таскаться, лучше к речке сходите или хоть на Центральной башне посидите, там температура средняя.

– Да я вот только что с нее. Оттуда и увидел, что у вас в городе и зима, и лето, и осень, и весна одновременно. И море видел. На море, что ли, сходить…

– Не стоит, – отсоветовала я. – Речка безопаснее.

– Не знаю, поблизости от нее только что смерч плавал. Такой громадный…

– Это ничего, – снова успокоила его Риган. – Он никогда никого не уносит. Отвернитесь – и все дела. Мы думаем, это тоже море хулиганит…

Алла нетерпеливо потянула нас за руки. Мы кивнули туристу и побежали.

Граница климатических зон на этот раз прошла прямехонько по старой, мощенной серым камнем дороге, ведущей через центр Онса – перейдя ее, мы попали в зону цветения. В ней было немного прохладно и облачно, с деревьев сыпались белые и розовые лепестки. Большая площадка для танцев была освещена желтыми лампами, с двух сторон ее ограничивал холм, на котором рос Закрытый лес. Выглядел он, как всегда, темно и расплывчато, но я разглядела несколько тропок между голубоватыми елями. Посредине одной тропки росли огромные белые грибы. Вот бы их собрать… Но большую часть года в Закрытый лес войти было нельзя, а в остальное время заглядывать туда тем более не стоило.

Народу было очень много – конечно, с львиной долей туристов. Аллу тут же пригласил какой-то местный юноша, и она радостно утанцевала.

– Давай, что ли, мы с тобой попляшем! – весело предложила Риган, но тут за ее спиной появился крепкий широкоплечий молодой человек с густыми бровями и серьезными глазами, по серому цвету которых было ясно, что он турист. Юноша спросил баском:

– Можно вас пригласить?

– Кого из нас? – хмыкнула Риган.

– Вас, которая рыженькая, вообще-то.

– Ладно, пошли, – подруга охотно протянула ему руку и тут же затерялась в толпе. Я осторожно пробралась под опадающую яблоню, где и встала, чтобы мне не наступали на платье. Мимо то и дело пробегали, здороваясь, знакомые и соседи, но никто не хотел со мной танцевать. А меня почему-то это не огорчало – даже не возникало, как обычно, мысли, что платье мне не идет. Так я и стояла, рассеянно разминая в пальцах сорванный с дерева листик, пока не подошла очередная знакомая компания.

– Ятя! – воскликнула худая высокая Лоя, которую прическа а-ля Центральная башня делала еще выше и худее. В нашем городе ее считали красавицей. – Ты что тут стоишь? Не приглашает никто, что ли?

– Да как-то так… – неопределенно ответила я. – А вы здесь давно?

– Часа два. Я бы еще потанцевала, но Грейке крючконос в толпе почудился, вот тащим ее в себя приходить…

У Грейки, младшей Лоиной сестры, было такое суровое лицо и такие мощные руки, что не всякое чудище рискнуло бы с ней связаться. Но она почему-то очень боялась обитателей Закрытого леса и могла даже упасть от страха в обморок.

– Я его своими глазами видела! – просипела она жалобным хриплым голоском.

– А кто вообще умеет видеть чужими глазами? – поинтересовался держащий ее под руку юноша. Грейка что-то ответила, но мне уже не было слышно что. Вся компания затерялась среди яблоневых стволов.

Я улыбнулась и снова перевела взгляд в толпу… И вдруг встретилась с ласково-тревожным взглядом широко открытых сине-голубых глаз. Постепенно кроме глаз я разглядела и лицо человека: узкое, с довольно правильными чертами. Если бы не эти странные широкие глаза и удивительная прическа, похожая на женское растрепанное каре, в смотрящем на меня молодом мужчине не было бы ничего интересного. По фигуре он был, как все местные, довольно худощав. Но какой же он местный с такими глазами? И что это он так на меня смотрит? Или это, наоборот, я на него смотрю?..

Я не нашла ответа ни на один заданный себе вопрос, а мужчина вдруг начал, так же ласково улыбаясь и не отрывая от меня глаз, пробираться ко мне сквозь толпу. «Неужели пригласит?» – мелькнуло у меня в голове. Мне как-то не верилось. А с другой стороны, я бы очень удивилась, если бы он этого не сделал. Но первое, что он сказал, подойдя ко мне, было:

– А как тебя зовут?

– Ятсан, – от неожиданности и огорчения представилась я полным именем. Он обращался ко мне на «ты», как делали на моей памяти только туристы, да и то особо наглые из них. Однако он вдруг облегченно вздохнул, а глаза его сделались из ласково-тревожных просто ласковыми.