Мы различаем две пропаганды — религиозную, служащую для распространения веры и религиозных идеологий, и светскую, преследующую политические цели и намерения. Вам, будущим проповедникам, небезынтересно узнать, что первая пропагандистская проповедь была произнесена папой Урбаном II в ноябре 1095 года. Он призывал католиков к организации крестового похода. Его последователь, папа Урбан XV, в 1622 году организовал первое в мире пропагандистское учреждение — «коллегию пропаганды веры» для обучения миссионеров и печатания пропагандистских материалов.

Сейчас мы подразделяем пропаганду на три вида: белую, серую и черную. Белая не нуждается в маскировке. Это информация, которую, допустим, распространяют по радио «Голос Америки», а в печатном виде журнал «Америка». К серой пропаганде можно отнести деятельность радиостанций «Свободная Европа», «Свобода», «Свободная Россия», «Голос Анд», «Голос Востока» и прочие. Источниками информации здесь служат разведывательные данные, а иногда и политический блеф, нередко приводящий к ухудшению отношений между государствами. Черная пропаганда располагает средствами, многие из которых откровенно нарушают международные законы. К ним относятся подделка документов, денежных знаков. Пример черной пропаганды — запуск воздушных шаров с пропагандистскими материалами в воздушное пространство России и ее сателлитов.

Следовательно, войну можно вести без помощи армии. В мировой печати ее называют «холодной войной». Руководят ведением ее государственные деятели и дипломаты, а не генералы. Ведут и специалисты-разведчики. Если кто-либо из вас захочет подробнее ознакомиться с этим вопросом, может обратиться к моей книге «Интеллектуальная война», она есть в вашей библиотеке…

Хаас нажал какую-то кнопку, и Браун увидел, как на пульте управления лектора вспыхнуло табло: «Внимание! Микрофон отключить!»

— Перерыв, с рабочих мест не уходить, — распорядился лектор. Щелкнув тумблером выключателя, он повернул голову в сторону стеклянной перегородки, отделяющей дикторскую от приемной.

— Идемте, мистер Браун, — сказал Хаас. — Сейчас я познакомлю вас с лектором.

— Я узнал его. — Браун поднялся. — Это Харго?

— Точно, — уважительно, как бы подчеркивая свое восхищение просвещенностью гостя, подтвердил шеф Библейской школы «Славянской миссии». Проведя майора по коридору, он толкнул массивную дверь, и они оказались в том самом кабинете, который только что видели на экране.

— Харго, — представился лектор.

— Не удивляйтесь, но я хорошо знаком со всеми вашими произведениями, — сказал Браун. — Правда, с тех пор как вы покинули редакторское кресло «Юнайтед нэйшнз уорлд», я совсем потерял вас из виду. А вот сейчас я имел удовольствие смотреть и слушать вас.

— Благодарю.

— Джон Браун, — представил Хаас своего спутника. — Доктор социологии из Штатов и наш друг. — И тут же объяснил Брауну: — Мистер Харго любезно согласился прочесть цикл лекций для учеников школы, которые в недалеком будущем понесут свет идей наших в массы.

— Вам может позавидовать любой университет, — польстил Харго Браун-Клейтон, — а генерал Пальмерстон с удовольствием увидел бы мистера Харго в числе консультантов.

— О, вы знаете генерала? Передайте ему мой привет и скажите, что теперь, когда «золотые галуны»[9] упрочняют свои позиции, я, как старый боевой конь, услышав сигнал полкового трубача, готов снова ринуться в бой.

— Между прочим, — кивнул на экран Браун, — вы и здесь не теряете время даром, готовя солдат для «интеллектуального фронта». Кстати, это определение вошло в обиход с вашей легкой руки. Не так ли?

— Что было, то было, спасибо за комплимент.

— Солдаты «интеллектуального фронта» — прелестное определение и точное, — поддакнул Хаас. — Правление и лично президент Сандино весьма вами довольны и благодарны вам.

— Почему эти люди все на одно лицо? — недоуменно произнес Браун, рассматривая застывшие на экране физиономии.

Из сетки голубых квадратов на присутствующих, не подозревая о том, что их видят, смотрело словно одно лицо. Все были удивительно похожи друг на друга: необычно длинные прически, и у всех усы и бороды, а глаза одного из будущих миссионеров-проповедников были скрыты темными очками.

— Все это в целях конспирации, — ответил Харго, — каждый слушатель находится в своей комнате. Мы их видим, они же нас сейчас только слышат. Это наша самая перспективная группа. Борода, усы и прочее при разъезде на места снимаются, и это сразу меняет их облик. Руководство школы ввело свой способ зашифровки миссионеров.

— Понятно, профессионально это оправдано, — отметил Браун, — скрывает характерные формы ушей, конфигурацию губ, овал лица.

— Среди этих, — Хаас мотнул головой в сторону экрана, — находится молодой человек, о котором я вам говорил. Он в очках. Ну что же, продолжайте занятия, — сказал Хаас, и они распрощались с Харго.

— Вы давно с ним знакомы? — поинтересовался Хаас у Брауна, когда они покинули студию.

— Он в прошлом был разведчиком, могиканин, соратник Аллена Даллеса, адмирала Захариуса[10]. В период войны работал в РУМО начальником отделения в отделе планирования разведслужбы флота. Прелестный старик, ему за семьдесят, а как держится!