Гиена, увалень, отдалённое подобие хейда, анзуд-коротышка и какой-то кудлатый хрен.

— Кто ты, смертный? — выдохнул свирепо их лидер, что стоял впереди, а его аура резко вздыбилась. — Где ваш хранитель? Ты нас плохо слушал?

Надо же. Они тоже используют артефакты.

— Я обычный смертный , — спокойно отозвался я, глядя на главного увальня. — Но скажем так, я тот, кто может говорить от имени… нашего хранителя.

— Ха-ха! Это ты-то можешь говорить от его имени? — рассмеялся презрительно хейд, оценивающе оглядывая меня с ног до головы. — Ты слаб!

Вот же дрянь! Бездна, дай мне силы не прикончить эту шваль прямо здесь.

— Могу, — спокойно кивнул я. — Но он задерживается и не сможет явиться вовремя. Мы не хотим крови, поэтому я здесь. Могу ли я узнать, кто вы такие и откуда прибыли? И с чего вы взяли, что у нас есть хранитель?

На мгновение рядом с вратами возникла тишина, но уже секунду спустя переглянувшись между собой те громко и заливисто рассмеялись.

— Рабу не обязательно знать имя своих будущих хозяев, — сквозь громкий смех проревел увалень. — Но ты весельчак, смертный, поэтому я тебе кое-что поведаю. Видимо счастье вашей расы в неведении. Великий Катаклизм и правитель мироздания Саззар всё еще не явил себя миру, а это значит, что в вашем мире появился тот, кто посмел занять его место и мы как верные последователи нашего повелителя прибыли, чтобы уничтожить вашего защитника и ждать прихода владыки.

Они всё-таки поклоняются Катаклизму. Это многое объясняет. Но причем здесь защитник? Стоп! Неужели это из-за…

— Зачем вам это ? — тихо поинтересовался я, чувствуя неладное. — Для чего вам хранитель?

— Интеграция, смертный, — резко выпалил кудлатый. — Интеграция обязана была начаться лишь тогда, когда великий Катаклизм должен был снизойти с Астрала и забрать своё по праву, а на это могла уйти не одна сотня лет. Мы считаем, что всему виной появившийся хранитель. Он во всём повинен! Его ждет лишь СМЕРТЬ! Уничтожим его и всё вернется на свои места.

Трепещи Ракуима! Ушам не верю! Неужели интеграция началась из-за Паллада! Стоп! Нет! Такого быть не может! Он уже хранитель мироздания, и при любой попытке вмешаться его выпнет прочь. В мироздании же Просвещения он занимает лишь номинальное место хранителя, и это значит, что единственным, кто может сгодиться на эту роль именно на Земле могу быть… могу быть… Только я! ТВОЮ МАТЬ!!! ЧТО ЗА ИЗДЕВАТЕЛЬСТВО?! Неужели интеграция началась из-за меня и моих скачков по мирозданиям и моих увеличившихся сил? ПРОКЛЯТЬЕ!!! Я ВЕДЬ ХОТЕЛ КАК ЛУЧШЕ!!! Почему из-за меня страдают другие?! ПОЧЕМУ?! Что ж, теперь и вправду всё встало на свои места. Теперь ясно, о чем говорила Бээаллинарэ.

— Возвращайся назад, смертный! — рявкнул яростно увалень. — Пусть явится хранитель! Мы не хотим уничтожать этот мир. Катаклизму он еще понадобится. Передайте вашему защитнику, что мы бросаем ему вызов! Как только он проиграет и умрёт, ваш мир будет принадлежать нам! Всё, теперь проваливай!

Было слишком много путанных мыслей. Слишком. Но в одно из мгновений решение проблемы само по себе забрезжило на горизонте. Ждать не было смысла, а решать возникшую проблему было необходимо прямо сейчас. Я всё это заварил, мне и расхлёбывать. Этому учил меня отец…

— В таком случае не будем терять время, — спокойно отозвался я и сделав пару шагов назад, выпустил весь эфир наружу. — Предлагаю начать прямо сейчас…

Пиршество алой молнии Реанора…

Яростная стихия моментально рванула ввысь и свирепым треском оглушила всю область. Аура носителя Высшей речи хлынула во внешний мир. И впервые я не сдерживался. Сила эфира являлась подавляющей и именно это отобразилось на лице у пятерых вторженцев, которые после демонстрации мощи реанорца, неосознанно отшатнулись прочь.

— КТО ТЫ?! — рявкнул главный архидемон, пытаясь подавить своей аурой мою, а затем ему на помощь пришли и остальные. — КТО ТЫ ТАКОЙ, СМЕРТНЫЙ?!

И вправду? Кто я такой на самом деле? Зеантар Ар-Ир Ор’Реанон? Лазарев Захар? Кровавый Лазарь? Палач Империи? Линчеватель Мерраввина? Жнец Бездны? Последний реанорец? Слишком много различных имен и прозвищ. И, похоже, сегодня ко всему этому списку прибавится еще одно. Глупо, однако, но иначе теперь нельзя.