Покончив с утренним туалетом, Асталиэн озаботилась оружием и защитой. Выбор пал на снаряжение всё того же Эйрвина. Все вещи насильника, кроме денег и арбалетов, решили оставить в лесу, чтобы не привлекать внимания. Большую часть вещей так же припрятали в кустах, решив не обременять себя лишним. Для солидности оставили доспехи Эйрвина, его лук, а так же комплект парных мечей.

Мечи были очень интересные. В комплект (он называется «дай клетивай») входил длинный меч, «Брауд Хин» (Старший Брат), и меч покороче — «Хиайр Иай» (Младшая Сестра). Оба меча вызвали у меня ассоциацию с японской парой дайто — сёто: та же круглая гарда-цуба, та же оплётка рукояти шнуром, даже цука присутствовала. Отличия тоже нашлись: в рукоятях обоих мечей в яблоко был вмонтирован большой полупрозрачный камень. У Брата он был синим, а у Сестры — зелёным. Из пояснения Асталиэн стало понятно, что камни служили, своего рода, изоляторами, которые отсекали от рукояти (а значит и от рук мечника) враждебную магическую энергию, попавшую на клинок.

Вторым отличием были сами клинки, они имели длинный широкий дол и полуторную заточку. Этим они напоминали клинки русских шашек конца XIX — начала XX веков. Правда, только напоминали: Брауд Хин имел значительный изгиб, и остриё клинка было несколько смещено к обуху. Хиайр Иай, напротив, имела почти прямой клинок с остриём копейного типа. Выглядели эти «катаны» с шашечными клинками, на мой взгляд, достаточно странно, но если посмотреть с другой стороны, в будущем местные интернеты будут точно избавлены от вечных холиваров на тему «Что круче, катана или шашка?».

Как объяснила Асталиэн, мечами пользовались поочерёдно: хочешь — руби всех направо и налево братцем, хочешь — аккуратно пыряй сестрой.

Мечи носились на левом боку при помощи портупеи, состоящей из двух ремней, плечевого и поясного.

Доспехи выглядели причудливой смесью защитного снаряжения востока и запада. Кираса состояла из нескольких поперечных пластин приклёпанных к кожаной основе, снизу к ней крепилась латная юбка из пяти лепестков, так же сегментированных, наплечники и наручи были, вполне себе, европейского образца, защиты ног не предполагалось.

Отдельного внимания заслуживал шлем. Он мне напомнил барбют и бацинет одновременно. Лицо оставалось частично прикрытым широким наносником и довольно развитыми нащёчниками, позади которых находились вырезы для ушей. И, видимо, для того, чтобы эти самые уши не отрубили в бою, шлем имел небольшие стальные пластинки в виде крыльев.

Подшлемника не полагалось, вместо него внутри шлема была укреплена «парашютная» система, как у строительной каски. Надевание доспехов девушке я не доверил, справедливо полагая, что у меня получится лучше. В полный доспех облачаться не стал и не потому, что тяжело. Это был такой психологически трюк. Вот что подумает прохожий, встретив на дороге неподалёку от столицы полностью упакованного в броню всадника? Либо этот всадник больной на голову, который и напасть может (кто его, дурака, знает?), либо, что встреченный — неисправимый сцыкун, ну и отношение будет соответствующее. А нам такого не надо.

Будем ехать без шлема и наручей и, с небольшой долькой пренебрежения, поглядывать на встречных-поперечных. Мол, если что, так я вам и без полного снаряжения наваляю.

Пока обряжался, успел семь раз вспотеть, ремешков всяких затянуть нужно немереное количество, а достать их не так-то просто. Провозившись примерно полчаса, плюнул и оставил всё как есть. Пускай думают, что я ещё круче, раз доспех полностью не застёгиваю.

«— «… доспехи и оружие знакомы мужчине с рождения…» ага- ага!» — очень обидно процитировала мои недавние слова язва в моей голове.

— Оставлю без сладкого за неуважение к старшим! — шутливо поугрожал я.

«— Так у тебя и нет сладкого, — с сожалением сказала Асталиэн и тут же переключилась — А сколько тебе лет? Тогда в комнате ты не выглядел старым.»

— Я же сказал «старших», а не «старых». А лет мне много, четвёртый десяток пошёл. Скоро тридцать три стукнет!

«— Пфф! Тогда без сладкого остаёшься ты — мне уже тридцать пять!» — фыркнула девушка.

— Чего?! Я тоже не слепой — тебе не более семнадцати!

«— Это потому, что я — плант хи. Все долгоживущие долго взрослеют и медленно стареют»

— Ну, тем более. Получается, что мои тридцать два старше твоих тридцати пяти, — уел я эту «старушку» — и не тарахти так над ухом, отвлекаешь.

«— Ну и пожалуйста!» — похоже, она надулась.

Я начал подгонять портупею под себя. Получилось неплохо, но мне система из двух здоровых режиков на левом боку показалась неудобной. Не скажу, что было очень тяжело, скорее эти длинные хреновины просто мешали, постоянно цепляясь за всё подряд. Ладно, успею ещё привыкнуть, а сейчас нужно заниматься делом.

— Девушка, Ваш выход, — уступил я место даме, иАсталиэн направилась к лошадям.

С собой мы договорились взять только двух, верховую и заводную с вещами. Остальные четыре головы были отпущены на волю, дальше — сами.

Собрав и упаковав всё нужное в походе имущество, мы погрузили его на заводную лошадь. Кроме отобранного, Асталиэн притащила какой-то длинный свёрток и, сказав, что это очень важная вещь, прикрутила его к седлу.

Я человек, конечно, деревенский и лошадей видел не только на картинках, но вот управлять конём мне как-то не доводилось. Поэтому водителем кобылы автоматически выпало Асталиэн. Она не возражала.