Мелан упал на четвереньки и пополз к Асталиэн. Глаза его ничего не видели, по щекам бежали слёзы, он повторял только одно слово: «Прости … прости …»

Он не успел, он не сдержал слово, он …

Глаза Асталиэн открылись, на белом как мел лице появилась слабая улыбка.

— Жив, братишка! — прошептал Мирон.

Мелан, размазывая грязь по лицу здоровой рукой, опустился на землю. Он успел.

***

Остаток ночи мне запомнился плохо. Мы оказывали друг другу ПМП, собирали свои и трофейные вещи, падали без сил и просто валялись на холодной земле, а потом опять бродили по округе, убедительно изображая привидений. К рассвету, наконец-то удалось собраться, кое-как оттащить тела врадуров подальше от дороги и двинуться в путь.

Вокруг расстилалась холмистая равнина, далеко на северо-востоке виднелась тёмная полоска леса. Вблизи же даже паршивого кустика не случилось, а это означало, что если за нами выслана ещё хоть одна группа, то мы даже спрятаться не сможем — негде. Об оказании активного сопротивления я и не задумывался. Сейчас на двоих у нас было две здоровые руки (Мелан вывихнул левую руку при падении, а у меня в предплечье зияла немаленькая такая дыра), мы оба основательно побились при падениях, да и кровушки потеряли изрядно. Да что там говорить о сопротивлении, если мы даже убежать не можем. Стоит только лошадям перейти на рысь, и мы посыплемся из сёдел, как спелые груши с дерева. Поэтому мы медленно двигались по дороге на север, доверившись своей судьбе.

К полудню наши силы полностью иссякли и мы, спешившись, развалились прямо у обочины. Ни расседлать лошадей, ни хотя бы ослабить подпруги у нас сил не нашлось. Не обращая внимания на редких путешественников, мы лежали, тупо уставившись в небо и, иногда, выпадая из реальности. Если бы кто-то из проезжающих мимо решил нас ограбить, мы, наверное, не стали бы тратить крохи сил на то чтобы хотя бы обругать негодяя.

***

Моральные силы Асталиэн были на исходе. Слишком много испытаний выпало на её долю за эти несколько дней. Нападение плант врадур, гибель отца, трудная и опасная дорога, предательство одного из самых близких вассалов сильно отразились на душевном состоянии девушки. Ночное же нападение полностью осушило колодец её духовных сил.

«Наверное, было бы лучше, если бы я умерла тогда в лесу вместе с Эйрвином и Бринном — пришла в голову усталая мысль. — Тогда мне не пришлось бы терпеть все эти боль и унижение… Если бы Мирон тогда немного помедлил…»

Мысли о Человеке-в-её-голове, неожиданно вызвали в груди тёплое чувство. Этот бывший дух-слуга однажды чуть не покинул её из-за их глупой ссоры, но в самые тяжёлые минуты, не колеблясь, всегда приходил на помощь. Как и Мелан. Теперь Асталиэн с уверенностью могла назвать этих двоих своими друзьями. Вместе они прошли через многое и всегда помогали друг другу. Мелан мог уйти сразу же после известий о передаче герцогства под управление бренина, ведь теперь он не являлся её вассалом. Он вполне законно мог дать оммаж эрлу Гераллту и остаться в Дивио, но ихелур даже не подумал об этом. Точно как и Мирон, который после прибытия в столицу герцогства должен был отправиться обратно в свой мир. Хотя с этим человеком было всё не так просто. Между Асталиэн и Мироном существовала какая-то странная связь.

Тогда на постоялом дворе Мирон повёл себя не как дух, получивший долгожданную свободу, а как человек, который потерял нечто очень для него важное. Когда он запел, ей показалось, что его душу переполняет тоска и это чувство как-то связано с ней. Именно поэтому она решилась остановить Мирона, когда тот всё же решился вернуться домой. И этот её поступок только укрепил их связь. Они теперь были настолько близки, что девушка иногда не могла сообразить, чьи мысли приходят ей на ум и чьи эмоции испытывает, свои или Мирона.

Сейчас же Асталиэн чувствовала лишь апатию, что переполняла их всех. Ничего не хотелось, только лежать, смотреть в небо и ждать когда придёт долгожданны покой. Вечный покой.

Асталиэн представила, как её тело распадается на светящиеся искорки и развеивается на ветру, а её душа поднимается всё выше и выше. Она в последний раз опускает взгляд вниз и видит на земле два поросших травой тела. Одно покрыто истлевшими доспехами, на груди лежит длинный меч без ножен, а в крылатом шлеме птицы свили гнездо; рядом лежал молодой мужчина в очках одетый в истлевшую рубашку и мешковатые штаны, через которые проросли тонкие зелёные травинки.

Мелан и … Мирон? Но почему они лежат в таком странном виде?

«Мы умерли… — пришла откуда-то отстранённая мысль. — Слишком много сил было отдано чтобы спасти тебя…»

Ужас сковал всё существо Асталиэн. Ужас и стыд. Они спасали её, тратя все свои силы до последней капли, а она бросила их в тот миг, когда её помощь была им так необходима.

Чистое небо неожиданно потемнело, скрывшись в иссиня-чёрных тучах. Сильный порыв ветра приподнял Асталиэн, а потом резко бросил вниз, прямо к мёртвым телам её друзей.

— А! — рванулась Асталиэн, открывая глаза.

Над головой розовело вечернее небо, былой черноты как не бывало.

Девушка села и оглянулась. Всё было по-прежнему: дорога, пыльная трава обочины, грустные брошенные лошади. Слева от неё неподвижно лежал с закрытыми глазами Мелан, сжимая рукоять лежащего на груди Брауд Хин. Внутренне сжавшись, девушка медленно повернула голову направо, ища глазами тело Мирона. Справа никого не было.

«Это был сон, — догадалась девушка, вытирая холодный пот со лба, — но нужно действовать, пока он не стал явью!».