Наши взгляды схлёстываются, ведя незримую войну. Я не уступаю, но чувствую, что проигрываю эту битву.

В конце концов, парень выдаёт уверенное:

— Ревнуешь. — Довольным тоном припечатывает он. Хитро сощуривается и тянется к моим губам, но я отшатываюсь.

— Ещё чего! Ни за что в жизни, понятно? Сдалось мне следить за каждой твоей пассией… — Всплёскиваю руками и разворачиваюсь, чтобы продолжить подниматься наверх.

— Тогда откуда ты узнала о Лене?

Я буквально кожей ощущаю, как снижается градус в его голосе. Он становится низким и вибрирующим.

Вопрос правильный. Я и подумать не могла, что Соколовский так ловко сложит два плюс два.

— Слухи быстро разлетаются по универу. — Увиливаю от прямого ответа. И вижу перед внутренним взором злую Полю, которая угрожающе машет мне указательным пальцем, настаивая, чтобы я обо всём рассказала Глебу.

Я отмахиваюсь от призрачного облика подруги, хотя и признаю, что она права. Это нужно будет сделать.

Но не сейчас.

— Слухи… — Басовито тянет брюнет. Но больше ничего не говорит.

Мы, наконец, добираемся до седьмого этажа. Я нервничаю, потому что Никифоровна, наверняка, бдит. Оглядываюсь и смотрю на дверной глазок, в котором мне мерещится орлиный глаз старушки.

Соколовский замечает это и тоже устремляет свой взгляд на соседнюю квартиру. Качает головой. И, кажется, обо всём догадывается.

— Соседи докучают? — Просто говорит он, пока я разбираюсь со связкой ключей, пытаясь отыскать нужный. — Это из-за них тебе мама вчера звонила?

Я поникаю. Встречаюсь с янтарными глазами мажора и прошу:

— Пожалуйста, если ты не хочешь доставлять мне лишних проблем, уходи поскорее. Я всё равно не пущу тебя внутрь.

Вставляю ключ в дверной замок. Пытаюсь провернуть его, но дверь заклинило. Предпринимаю ещё одну попытку. И ещё. Но история повторяется.

— Дай помогу. — Хмурится парень, отодвигая меня в сторону. И тихо бормочет себе под нос, словно я его не слышу. — Не хватало, чтобы там грабители оказались. Тогда я точно запишу тебя в разряд самых невезучих людей на Земле.

— Иногда мне кажется, что все эти неприятности притягиваются магнитом, как раз таки из-за тебя, — ворчу в ответ, но отхожу в сторону и позволяю Соколовскому разобраться с замком.

Спустя пару попыток, он хмуро поворачивается ко мне и собирается выдать вердикт, но этого и не требуется. Дверь сам распахивается изнутри и на лестничную площадку выходит мама.

— Мама? — Поражённо хлопаю ресницами.

Хочется спросить следом, почему она тут, но, если рассуждать здраво, то её приезда стоило ожидать. Накануне мы поссорились, она наверняка не раз пыталась дозвониться до меня после этого. Но телефона больше нет…

Родительница собирается отчитать меня на весь подъезд. Уже даже открывает рот. Но тут она замечает Глеба за моей спиной, и выражение ярости сменяет удивлённая гримаса. Настал её черед быть сбитой с толку.

— Глеб? Что ты тут делаешь? — Недовольно интересуется мама, окидывая парня с ног до головы неприязненным взглядом.

— И вам доброго дня, Ольга Викторовна. — Я слышу сарказм в голосе Соколовского, но мама этого не замечает. Скрещивает руки на груди и ждёт ответа. — Я провожал Арину до дома. Последнее время в этом районе слишком много хулиганов…

Я предостерегающе смотрю на брюнета, и тот осекается. Хотя, судя по лицу, не понимает, почему я его остановила.

Маме не обязательно знать о том, что меня чуть не обокрали и не сделали чего похуже. Она в любом случае обвинит во всём меня, мой внешний вид и припишет распутный образ жизни. Я ведь такая в её глазах. Не знаю, что я должна сделать, чтобы встать на один уровень с младшим братом и чтобы меня любили просто за то, что я есть.

На родительнице махровый халат, её русые волосы собраны в пучок, но выглядит она опрятно. С кухни доносится запах жареной картошки — она готовила.

Что странно и подозрительно, потому что обычно, если она и навещает меня, то проездом и вместе с Олегом. А тут одна. Да ещё и кушать приготовила. Что-то тут не так…

— Спасибо, молодой человек, в гости звать не буду, уж извини. У нас с Ариной предстоит важный разговор. — Сухо бросает мама и кивает мне подбородком, чтобы я проходила внутрь, удерживая дверь нараспашку.

Соколовский почему-то не двигается с места. Вперил свои янтарные глазищи в меня и ждёт, будто я должна что-то сказать.