– Э...
– от изумления я не мог найти слов.
– Статьи писал.Ну-ну. А что,у журналиста сегодня день рождения?

– Нет,что вы,это деловая встреча.В пять часов вечера.

– Деловая встреча!
– я был поражён.От такой деловой встречи мой нос за версту чуял какую-то опасность.
– Ради Бога,как фамилия журналиста?

– Ой,я не помню.На букву Я,кажется.

– Ясиницкий?

– Да-а...

– О-о!
– завопил я,изображая бурную радость.
– Во-время я домой вернулся.Ясиницкий вот так мне нужен...А вы не поможете узнать, где находится его дача?

– Помогу, - отвечала добрая женщина.
– Муж звонил вчера кому-то и передавал его приглашение.Надо ехать на электричке до платформы "Двести восемнадцатый километр" и подняться на шестую улицу,в восточный её конец.Дом второй от угла,а по чётной или нечётной стороне - не помню.

– Я найду.Спасибо, - и я положил трубку.Потёр нос,побарабанил пальцами,повернулся к жене и спросил,когда идёт следующая электричка.

– Неужели надумал?
– удивилась жена.

– Надумал.

Ясиницкий и Харчев... Пускать на самотёк эту странную встречу на шестой улице было бы верхом неосторожности.

ГЛАВА 17.

На свете много,друг Горацио,такого,

что и не снилось нашим мудрецам.

Вильям Шекспир.

В 17.30,оставив жену убирать с кустов щедрые дары природы - ягоды чёрной смородины,я явился в восточный конец шестой улицы.Ввиду пасмурной погоды на мне была разноцветная куртка семилетней давности с красным верхом и синим низом.

Со двора второго от угла дома по чётной стороне улицы доносились возбуждённые мужские голоса.Я подошёл ближе. Забор был сплошным,без щелей.Сунув длинную руку в полукруглую дыру в калитке,я нащупал щеколду,поднял её и без тени сомнения ступил на чужую территорию.

Дом за оградой был стандартный,без излишеств,дверь на застеклённую веранду открыта; в ней за столом восседалили Тарас,Павел и хозяин дома,кандидат наук и по совместительству журналист Сергей Ясиницкий.Наш враг,если судить по газетным его статьям.

– Я прошу извинить меня...
– начал я,изображая неведение.
– О! Знакомые лица! Вот так встреча...

– Филипп Лукьянович!
– заорал солидным басом,нивесть откуда взявшимся у него,верный Паша.
– Сколько лет,сколько зим! Куда вы затерялись,профессор вы наш? Идите сюда.

Изображая теперь растерянность,я смотрел на хозяина.

– Проходите,проходите, - предложил журналист и кандидат,солидный мужчина,похожий на популярного театрального режиссёра,и широким жестом указал на стул.

Я приблизился.На кривоногом столе времён проклятого культа личности стояла в блюде гора салата,основательно подрытая с трёх сторон,холодец,нарезанный ломтями,и приличных размеров бутылка с большой этикеткой,на которой то ли обезьяны,то ли загорелые девицы резвились под сенью пальм.

– Мне... Я,видите ли,стеклорез ищу, - провякал я.
– Мне сказали...

Но решительный Харчев уже наливал из бутылки в стакан, чудом появившийся на столе.

– Садитесь,прошу, - пригласил опять хозяин.
– Мы знакомы?

В тот же миг мы познакомились.Продолжая,тем не менее,сомневаться,я сел за стол,любезно оскалил зубы,принял стакан,открыл рот и слил в него содержимое.И стал подрывать салат с четвёртой стороны.

– Прошла?
– любезно осведомился хозяин.

– До самой печёнки, - отвечал я и,ухватив вилку,отколупнул громадный кусок холодца.

– До самой печёнки нельзя,здоровью может быть вредно, - заметил Харчев.

Я успокоил его,сказав,что печёнка моя и не такое переносила,и вскоре ощутил приятную теплоту внутри,комфорт,благодушие и любовь к ближним.И вступил с ближними,как водится,в дружескую беседу.

– Ты почему,Паша,без очков нынче?
– спросил я заботливо.
– И в одной рубашке.

– Торопился, - пояснил Павел.
– Пиджак забыл одеть,а в нём очки.
– И продолжил вдохновенно: - Мы здесь,Филипп Лукьянович,обсуждаем такие явления - голова кругом идёт!

Я коротко взглянул на Харчева.Тот,сжав губы,задумчиво косился на Павла.

– Какие явления?

– Чёрные дыры.Слыхали о таких?

Ага,во-время я прибыл.

– Слыхал,конечно.Хе-хе,вот что значит интеллигенция... Хлебом не корми,только дай поговорить о чём-нибудь,чего никто не понимает.Хорошо,если хоть предмет разговора путный,а то иногда уши вянут слушать... Как считаешь?
– обратился я к Ясиницкому,переходя нахально на ты.

– Так же и считаю, - отвечал он,усмехаясь и подливая в стаканы.
– Мы таковы,что делать.