Оставаться наедине с голым мужчиной, пусть и на пороге собственного дома, я посчитала не комильфо. Особенно, если учесть, что сама я была в тонкой ночнушке, практически ничего не скрывающей. Поэтому быстро развернулась и, шлепая босыми ногами, помчалась вверх по лестнице.

Добежав до кровати и не вспомнив о том, что ноги от хождения босиком, наверное, грязные, залезла под одеяло и зажмурилась. Но пред моим мысленным взором тут же предстал некто без одежды с широкой улыбкой на лице.

Нужно сказать, что вспоминать там было что. Я и в одежде видела высокую и поджарую фигуру работодателя. Только без одежды он оказался еще более привлекательным. Тело Ягра было мускулистым, как говорили наши отделовские качки, сухим. То есть там не было ни грамма лишнего жира. Каждая мышца рельефно выделялась и перекатывалась под кожей, когда её задействовали. Грудь покрывали темные курчавые волосы. И дорожка из таких же темных волос спускалась от пупка под… ладошку, которая прятала все интересное.

Я, конечно, голых мужиков повидала. В десятом классе мы с девчонками все в мельчайших подробностях рассмотрели благодаря интернету. Достаточно было набрать слово из трех букв и добавить слово «фото». В академии нас водили пару раз в морг для учебных целей. Там большинство покойников тоже лежат в обнаженном состоянии. А еще один раз в отдел доставили то ли пьяного, то ли душевно больного мужичка, который разделся догола в нашем обезьяннике. Но ни один из них не притягивал настолько сильно моего внимания, чтобы хотелось, позабыв про стыд, смотреть и рассматривать, подмечая каждую малейшую деталь этого великолепного образчика мужской красоты.

А мне стало безумно обидно, почему я резко так постарела на десять или пятнадцать лет. Где мои двадцать два? Вот нисколько не сомневаюсь, что на молодую девушку Антон Павлович смотрел бы с куда большим интересом!

Мои размышления прервал негромкий стук в двери и шепот:

– Анна, вы не спите?

Я вздохнула, поморщив нос, и ответила:

– Нет, Антон Павлович, заходите!

Я, конечно, успела мечтательно представить, как он войдет сюда в своей восхитительной наготе. Только Ягр уже был облачен в легкие домашние штаны и даже в домашние тапочки. И лишь торс оставался голым. Но мне и этого хватило, чтобы перед глазами запрыгали розовые слоники.

А он, осмотревшись по сторонам, пододвинул к себе стул, развернув его задом наперед и оседлал, как боевого коня, положив руки на спинку.

– Рассказывай! – приказал Ягр, разглядывая меня с легкой улыбкой. А я непроизвольно залипла на его голых плечах и мускулистых руках с короткими черными волосками, опоясанных жгутами вен. Такие шикарные мужские руки. Про пресс и кубики на нем я вообще молчу. Нельзя девушке туда смотреть. Взгляд все время непроизвольно соскальзывает ниже и пытается увидеть, что там скрывают за собой штаны.

– Что рассказывать? – я вопросительно вздернула брови, с сожалением переведя взгляд на его лицо, и поджала губы. – На мой взгляд именно вы задолжали мне рассказ о своих особенностях.

Я присела на стул напротив, сложила руки на груди и закинула ногу на ногу, давая понять, что от своих принципов не отступлю ни при каком раскладе.

– О моих особенностях? – удивился он. – А чего тут рассказывать? Я самый обыкновенный оборотень со всеми проблемами и достоинствами двуличия.

Ничего себе, рассказывать нечего? Передо мной сидит самый настоящий человек, оборачивающийся в волка, а ему ничего особенного?

– Но вы же на прямую не сказали, что можете обращаться в зверя! – горячо возразила я, все же встав напротив и уперев руки в бока. Мне показалось, что так я выгляжу более убедительно. Пусть наших знает!

– Я думал, ты сама поняла, - пожал он плечами. – Во-первых, такой цвет глаз встречается лишь у ликанитов. А во-вторых, три дня, оговоренные в нашем договоре, должны были развеять все сомнения. Да и тот факт, что ты предположила, что паук – это Дворкович? По-моему, этого вполне достаточно, чтобы не сомневаться.

Сидя на стуле, он был ниже меня. И сейчас смотрел снизу-вверх с улыбкой, разглядывая рассерженное лицо.

– Анечка, а вам кто-нибудь говорил, что вы очень хорошенькая, когда сердитесь? – уточнил Антон с невинным выражением лица.

– Я же старая! – возмутилась в ответ. Эта проблема так меня пока и не отпустила.

– Вы же утверждаете, что вам двадцать два? – уточнил Антон. – Следовательно – молодая.

– Но выгляжу на тридцать пять точно! – от огорчения я прикрыла глаза и заломила руки, тяжело вздохнув.