Он помолчал несколько секунд, внимательно вглядываясь в мое лицо. Затем неожиданно встал, сделал шаг в мою сторону и обхватил за плечи горячими ладонями:

– А я очень бы не хотел тебя потерять!

– Потерять? – удивленно протянула я, глупо моргая. – Странный вы какой-то, то хранить собираетесь, то терять.

При этом положила руки ему на грудь, чувствуя ладонями, как гулко бьется мужское сердце и перекатываются под кожей мускулы. Они словно жили своей жизнь и дразнили мои ладони. И я легонько его толкнула, сама не понимая зачем. То ли хотела оттолкнуть подальше, то ли хотела уложить на спину.

Мои слова и действия его словно отрезвили, и он как-то поспешно убрал от меня руки. Затем с выражением муки на лице и глухим рычанием отвернулся. Я в какой-то миг даже пожалела об этом. Прямо чувствовала тепло, идущее от его пальцев, его кожи. И это тепло оказалось для меня натуральным наркотиком, вызывающим бабочек в животе и эйфорию в мозгах. Я невольно втянула носом воздух с его терпким запахом и потянулась за оборотнем следом, вытянув вперед ладони, словно хотела вернуть мужское тело обратно. Но по понятным причинам никогда бы этого не сделала. И обреченно опустила руки вниз.

А Ягр словно видел спиной. Он каким-то седьмым чувством уловил мою тягу, резко развернулся на каблуках и в одном прыжке снова оказался рядом, теперь уже он втягивал носом мой запах словно хотел его запечатлеть и запомнить. Я замерла, как бандерлоги перед удавом. В детстве всегда было жалко обезьянок, несмотря что в книге Киплинга[i] они были достаточно противными. Тут же почувствовала, как кровь приливает к лицу и бежит по всем сосудам, делая воздух в комнате жарким и вязким. Следом учудило сердце, понеслось вскачь и стало биться где-то в районе горла. А я поймала себя на том, что безотрывно сежу за мужчиной, боясь пропустить хоть одно его движение. Он прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Сжал ладони в кулаки, затем расслабил их. Завершил это действие тем, что взлохматил волосы на своей голове пятерней. Я никак не могла уловить смысл его беспорядочных движений.

И вдруг он непечатно и витиевато выругался, снова положил руки мне на плечи. Я не шевелилась в ожидании, что же произойдет дальше. Антон снова замер, склонившись ко мне, буквально нос к носу. Я все еще не шевелилась, ожидая продолжения.

Смешно, конечно, для девушки, закончившей «мужской» вуз и имевшей кучу поклонников. Но только меня не привлек ни один из них, словно я берегла себя для принца на белом коне. Или для черного волка на магобиле? Но закончила академию я девственницей и лишь пару раз целованной. И то выпив явно лишнего.

И пока я размышляла и прикидывала, чем этот демарш может закончиться, он переместил руки на мою спину, привлек к себе вжимая мое тело в крепкое мужское, и со стоном смял мои губы. Так меня еще никто не целовал. Жестко, властно и с чувством, что это ему позволено. Я несколько секунд стояла ошеломленная, а затем обнаружила, что мои руки непроизвольно поднялись до его шеи, обвили ее, а пальцы запутались в мужских волосах, которые на ощупь оказались невероятно мягкими и шелковистыми.

Чувства переполняли меня. И я точно не понимала, чего хочу и на что готова. На поцелуи мужчины в какой-то момент я начала неумело отвечать, лаская его язык, бесстыдно ворвавшийся в мой рот, осторожно покусывая его нижнюю губу, пока он тоже самое проделывал с моей мой верхней. Он оторвался от губ и стал прокладывать огненную дорожку по моей шее. Никогда бы не подумала, что кожа на ней настолько чувствительная к мужским губам. В какой-то миг Ягр прикусил мою кожу в том месте, где шея переходит в плечо.

– Оборотень метку так ставит! – со знанием дела в моей голове всплыло воспоминание из какой-то книжки. Я уже приготовилась к боли, ведь он же должен прокусить свою пару до крови. Но боли не было, лишь ласковые движения языком, словно он хотел залечить причиненный ущерб.

И вдруг все прекратилось. Антон буквально отшатнулся от меня со словами:

– Фу-ух, полегчало! – и, ввергнув меня в полный шок, ничего больше не говоря и не оглядываясь, вышел из комнаты. А мне стало очень холодно и одиноко. И что это такое, позвольте спросить, было?

На меня, честное слово, словно ушат ледяной воды вылили. В смысле «полегчало»? Что он имел в виду? Анну Стрешневу просто использовали для удовлетворения его извращенных потребностей? Господи, как я могла допустить такое унижение? Ноги перестали меня держать и буквально рухнула на диван, стоявший позади.

Я приложила ладонь к губам, не веря в происходящее. Первой мыслью было бежать куда глаза глядят! Только следом взял верх разум: и куда я побегу? К дяде Виктору? Не факт, что меня даже на порог пустят. А так Ягр был единственным моим, если не родным, то близким человеком. Он давал мне кров, обеспечивал работой и, что греха таить, просто меня содержал.

Я же не английская барышня восемнадцатого века. Даже от вида голого мужика в обморок не падаю. А тут был просто поцелуй и ничего более. Поэтому вздохнула и осталась сидеть дальше, соображая, что необходимо в первую очередь рассказать работодателю. Пока он по лесам бегал, много чего произошло и много чего я узнала нового.

Лучшее средство от стресса – работа. Потому и взяла лист бумаги и начла записывать все, что должна поведать Ягру. Даже кончик языка высунула от усердия.

Что в итоге мы имеем? Ягр то хочет на мне жениться или шутит так неудачно, то уходит от меня, словно я чумная больная. Похоже, пора отбрасывать стеснительность и спрашивать работодателя напрямую. Иначе он затащит меня в постель, не дай бог заделает мне ликанитика, а затем с чувством выполненного долга сбежит со словами: