– А ещё в связи с этим я должен спросить у присутствующих, есть ли у кого возражения против данного брака? Вы должны сказать об этом сейчас ил никогда.

К последним словам я уже не прислушивалась, купаясь во взгляде будущего мужа. У кого какие к нам могут быть претензии? Поэтому голос, прозвучавший в тишине, был подобен грому на ясном небе:

– Я против этого брака!

–А-а-а-а-а-ах… – пронеслось по всему церковному помещению.

Я вздрогнула и развернулась в сторону говорившего. Но он вышел откуда-то из полутёмной ниши, поэтому я различала лишь долговязый силуэт, который кого-то очень сильно напоминал. Но кого, понять пока не могла. Складывалось впечатление, что он не может твёрдо стоять на ногах и держится рукой за стену. Неужели кто-то сильно перепил? Затем повернулась в сторону Ягра и теперь уже посмотрела на него, ожидая объяснений.

Антон вначале удивлённо округлил глаза, а затем вопросительно выгнул бровь, словно спрашивал меня, что за чудо такое подало голос. Объяснять явно ничего не собирался.

– Ты что–нибудь понимаешь? – шёпотом уточнила я, не зная, на что и подумать.

– Я был уверен, что разъяснения дашь ты, – он пожал плечами. – Но раз ты тоже ничего не знаешь, давай подождём, что же произойдёт дальше.

– Я, честное слово, ни при чем, – испуганно пролепетала я. К подобному жизнь меня не готовила. Да и у нас такого просто не могло быть. Это так из сказок средневековой Англии.

– Надеюсь, – тяжело вздохнул Антон и пожал мои пальцы. – Такой день, черти, испортили! Подождём, может, что-то проясниться.

Неизвестный тяжело ступал по каменным плитам храма, слишком широко расставляя ноги. Словно это был исполинский ребёнок, который заново учится ходить. И звук его шагов отдавался гулким эхом под сводами помещения. Шёл он как-то неестественно, словно вместо ног были протезы или ходули. Я это определила по тому, как нетвёрдо он ставил ноги и практически не сгибал их в коленях. А ещё он не махал руками. А чуть расставил их в стороны и застыл в такой позе верхней половиной туловища.

Наконец неизвестный приблизился к огню, горевшему на свечах. И первое, что стало хорошо различимо – круглая и гладкая лысина на его черепе. Затем свет выхватил длинный мясистый нос, глаза с черными мешками под ними, плотно сжатые в одну тонкую линию губы. Было видно, как человеку трудно идти. Но он все же шёл, все ближе и ближе подходя к нам и ко всем гостям.

– Папа?

– Михаил Дворкович? – мы выкрикнули это практически одновременно со Всеволодом.

– Он ещё и ходить в состоянии? – зло прищурился Ягр, а затем очень неприлично сплюнул на пол. Это было неприемлемо для культового места. Но в данный момент никто на него внимания не обратил.

Михаил продолжил приближаться к нам абсолютно молча, лишь плотнее сжимая губы. И когда он подошёл почти вплотную, стало заметно, что пот крупными каплями катится по его вискам и щекам.

Святой отец нервно посмотрел по сторонам, несколько раз подслеповато моргнул, задержался взглядом на нашей паре и покачал головой. Затем развернулся к Дворковичу и, сложив руки на добротном животике, затянутом в золотую сутану, и поинтересовался:

– Милейший, я попрошу вас объясниться! Огульно такими обвинениями не кидаются!

– Конечно-конечно! – отозвался обвинитель. Сделал ещё один шаг к нам. Ткнул в меня пальцем и торжественно произнёс:

– Вот она является истинной парой моего сына! И я требую, чтобы брак был совершён между ними, а не с этим непонятно откуда взявшемся прохиндеем!

– Но она и моя истинная! – возмутился Антон. – И магия может подтвердить сей факт.

Тот факт, что его обозвали неприличным словом, Антона, видимо, не смутил. Где-то в глубине души он даже был с ним согласен.

– Возможно, – Михаил не стал отрицать, – только Всеволоду она была обещана точно раньше, чем вам, Ягржемский!

Последние слова граф практически выплюнул. Я же оглянулась на отца. И по его резко посеревшему лицу и поникшему взгляду поняла, что Дворкович не врёт. Всеволод был совершенно обескуражен и сражён новостью не меньше, чем я. Анна Константиновна стояла с улыбкой и потирала довольно руки. Я поняла, что она точно приложила к этому спектаклю свою монаршую ручку.

– Я признаю ваше право, меряться друг с другом силами, древностью рода и чем-то подобным, но моего мнения никто спросить не желает? – всё происходящее очень неприятно меня задело, поэтому я решила высказать своё мнение. – Или у вас тут доисторическое государство, в котором с мнением женщины до сих пор никто не считается? Я люблю Ягра и отказываться от него не собираюсь.

– У вас тут? – с ухмылкой переспросил Дворкович, успевший немного отдышаться. – А себя к этому миру вы, сударыня, уже не относите или не относили никогда?

Я поняла, что сейчас тот миг, когда я могу приоткрыть завесу над своим появлением здесь. Ведь каким образом меня могли просватать за Севу, если я родилась в другом мире? Этот вопрос я и озвучила вслух. А по залу снова пробежало удивлённое «А-а-а-х!» Гости были ошарашены. Но при этом потирали руки с довольным видом. Независимо от того, чем все обернётся, разговоров хватит надолго. Для них тут разыгрывалось целое представление с закрученным сюжетом.