– То-то меня очень удивило ваше поведение и ваш ум, сударыня, – ухмыльнулся Дворкович-старший. – А что вы по этому поводу скажете, Виктор Алексеевич?

Михаил перевёл взгляд на моего отца. Отец и так стоял с очень серьёзным выражением лица. А тут совсем свёл брови к переносице, на щеках его заиграли желваки.

– Михаил, стоит ли ворошить то, что происходило более двадцати лет назад? Страна сильно поменялась с той поры, изменился и мир, и общество. И я считаю, что девочка моя права. Она имеет право сделать выбор.

– Ха, как спасти свою шкуру, мы готовы на все! – поморщился Дворкович. А как пришло время отдавать долги, так сразу идём на попятную?

– Хватит спорить! – неожиданно подал голос Антон. – Если будет необходимо, я готов вызвать Всеволода на магическую дуэль. Но просто так Анну я ни за что не отдам.

Зал снова ахнул. И громче всех раздался голос Анны Константиновны. Императрица отдавала себе отчёт в том, что, хоть и высокий, но достаточно тщедушный и в придачу наркоман Сева вряд ли справится с крепким и магически сильным Ягром.

– Святой отец, а что вы скажете? – её императорское величество обратилась к отцу Аркадию. – Можем мы продолжить церемонию или нет?

– Церемонию мы продолжить можем, но лишь не магическую. Если княжна действительно была обещана другому, независимо от обстоятельств, то магия этот брак не примет. А гражданская церемония от этого не зависит, – обстоятельно объяснил священник.

– Но тогда Анне не перейдут мои жизненные силы? – крепко сжав мою руку, уточнил Антон.

– Нет, – отрезал отец Аркадий. – Но если вы хотите получить от судьбы этот подарок, то нужен отказ от третьей стороны. Что вы скажете на это, Всеволод?

Сева стоял, понурив голову. Он никак не ожидал оказаться в центре скандала. И сейчас чувствовал себя очень неуютно. Но все же вздохнул глубоко и ответил:

– Анна – мой пропуск к свободе. Я от неё не откажусь.

Ягр сверкнул глазами, однако сдержался и промолчал, чтобы не усугублять ситуацию.

– Тогда у вас один выход, – покачал головой священник. – Платонический брак, чтобы взять время на решение внезапно всплывшей проблемы. Вы согласны? В этом случае магия не будет бунтовать.

Платонический брак? Ха, это как? Столько лет мечтать о запретном, пытаясь почувствовать вкус взрослой любви… И в один шаг от замужества получить вот такой облом?

– Если я соглашусь, то как это будет? – вслух уточнила я, желая получить исчерпывающий ответ.

– Вы должны оставаться девственницей, – пожал плечами отец Аркадий. Вот так вот просто.

– Но тогда она не сможет родить! – возмутился отец.

– Да, тут уж или-или… – священник развёл руками. – Решать молодым.

– Я протестую! – возмутился старший Дворкович. Он явно не для этого встал из своего инвалидного кресла и через муки пришёл на церемонию.

– Это уже не в вашей власти, – покачал головой святой отец. – Женщина вправе отказаться от брака со своим истинным. Это ещё указом Его Императорского Величества Константина Николаевича было установлено. У нас всё же передовое государство.

Императрица недовольно поджала губы и покачала головой. Анне Константиновне такой итог не понравился. Она, похоже, особо не углублялась в законы, установленные собственным батюшкой.

Ягр сжал кулаки и губы, а затем зло прошептал:

– Я все же вызову его на дуэль!

– Антон, ты решил оставить меня вдовой, так и не женившись? – скривилась я. Да, я была в сомнении и смятении. Но терять любимого в мои планы точно не входило.

– Аннушка, ты же знаешь, что я тебя очень сильно люблю и истинность здесь ни при чем! Я тебя никому не отдам! – ожидаемо возразил мне жених.

– Тогда давай доведём церемонию до конца, а дальше посмотрим! – заломив руки в трагическом жесте, предложила я.

– Твоё желание для меня закон, – кивнул он в ответ. – Святой отец, продолжайте церемонию!

Зал в третий раз за последний час дружно ахнул. Аркадий вздохнул, кивнул и благочинно сложил руки на животике:

– Хорошо, чада мои. Встаньте на свои места, продолжаем.

Мы послушно вернулись на исходную позицию. Из зала доносились шепотки. Кто-то нас жалел, кто-то ехидно насмехался. Сильных мира сего всегда недолюбливают и готовы потоптаться на их останках, если они умудряться низко пасть.