— Она только из Эдема, — Майкл приобнял меня за плечи словно в намерении защитить от плохих новостей. — Она ещё приходит в себя.

— Да, прости, — примирительно улыбнулся Михаэль.

— Завтра полетаем? — вклинилась Кира, видимо, чтобы сменить тему разговора.

— Почему бы и нет? — пожала плечами я, усмехнувшись, когда Майкл ущипнул меня за попу.

— Мы пойдём, — с трудом скрыв улыбку, Михаэль потянул Киру за собой. — Рад, что всё закончилось благополучно.

На данный момент… Но Самуил вряд ли позволит нам долго расслабляться.

— О чём думаешь? — поинтересовался Майкл, когда за гостями закрылась дверь, и мы снова остались одни.

— Тебе рассказать или показать? — задорно отозвалась я, вскинув голову, чтобы встретиться взглядом с его загоревшимися глазами.

— Потом же всё равно придётся рассказать, — прищурился он.

— Так это потом, — я приподнялась на цыпочках и благополучно дотянулась до любимых губ.

Показалось, реальность вновь отдалилась, остался только вакуум нашего счастья.

— Я постоянно думала о тебе, — призналась внезапно даже для себя.

Майкл чуть нахмурил лоб, ожидая продолжения.

— Там в Эдеме это помогало держаться. Я вспоминала тебя, мечтала, представляла нашу встречу. Атайя стирала память, но это давало надежду на возвращение. На встречу с тобой. На настоящую любовь…

Я так и не научилась откровенности в отношениях, подвижки, что случились с Крисом, быстро сошли на нет на фоне внешних проблем, а больше никого и не было, перед кем бы я рискнула так открыться. Но Майкл другой, он знал меня настоящую, с ним не нужны маски, с ним можно не бояться. Он может вновь научить меня вере в отношения, вновь научить доверять.

— Я люблю тебя, — почти прошептала, а Майкл вздрогнул, глядя на меня со всё разгорающимися в глубине карих глаз эмоциями.

Мне было страшно вновь признаваться кому-то в своих чувствах, после всех неудач они казались слабостью и источником проблем. Но с Майклом я могла попытаться вновь. Я верила в нас, я очень хотела верить.

— Мечтала обо мне, значит? — на его губах появилась чарующая улыбка, и я рассмеялась сквозь навернувшиеся на глаза слёзы.

С ним всегда так, сложное становится простым.

— Очень много мечтала. За ночь не управишься.

— Это вызов? — он смешно приосанился, и я теперь рассмеялась.

Все мои страхи ушли, осталось только счастье с ним. И предвкушение интересной ночи.

Глава 3

— Вы что творите?! — передо мной возникла разъярённая жница в лице Китти. — Брось! Нельзя!

Она воинственно взмахнула косой, отгоняя нас с Кирой от полулежащих на асфальте стражей.

— Мы тебе собаки что ли? — возмутилась печатница, раскинув руки в стороны.

— Я говорю, что вы творите? — потребовала Китти ответа, продолжая угрожать нам косой.

— Мы? Ничего, — невинно качнула я головой. — Они первые начали, — заявила честно, на что Кира тихо захихикала.

— Ты издеваешься?! Они патрульные!

— Ну и что? Город то мой, тут не надо патрулировать, — пожала я плечами.

— Нельзя нападать на стражей!

— Очень даже можно, когда ты сильная и невероятно красивая.

На самом деле реально издевалась, прослушивая неудержимый хохот Лилит. Но то как Китти пыталась казаться серьёзной жутко веселило.

— Что случилось? — с неба на белоснежных крыльях спикировал Михаэль.

Печатник смерил нас с Кирой строгим взглядом, но мы не впечатлились, и продолжали смотреть хитро-честными глазами на внезапных гостей.

— Натали напала на патрульных, — сдала меня дорогая сестрёнка.

— Не убила же, — фыркнула Кира, эффектно взмахнув светлыми волосами.

Но Михаэль слишком злился, чтобы насладиться зрелищем.

— Почему у меня ощущения, что я становлюсь старшей сестрой? — устало вздохнула Китти.

— Потому что пора и тебе взяться за голову? — милейшим тоном уточнила я.

— Хватит болтать глупости. Вы напали на стражей? — снова вмешался Михаэль, скрестив мускулистые руки на груди.

Не удивительно, что малышка Кира от него без ума. Жаль, он этого не замечает либо упрямо игнорирует.

— Никто на нас не нападал! — не выдержав, вспылил один из стражей, поднимаясь на ноги. — Мы демона не поделили, — он поморщился и махнул на нас рукой. — Бардак…

Стражи его команды тоже поднялись, одарили нас недобрыми взглядами и предпочли ретироваться.