– А почему он сказал это тебе? – прищуривается, - откуда он знает, что я имею к тебе какое-то отношение?

Немного теряюсь от такой постановки вопроса. Все же, Данил неглупый мальчик.

– Подожди, это еще не все, - продолжаю немного сбивчиво, - он сказал, что даже готов тебя прикрыть, если ты вернешься в СИЗО до ночи! То есть побег аннулируют документально, ясно?

– Не очень, - Данил начинает улыбаться и подходит ко мне вплотную. Вжимаюсь спиной в столешницу позади себя, - есть вопрос.

– Какой?!

Скрестив на груди руки, он стоит прямо напротив меня и разглядывает. Я нервно сосредотачиваюсь взглядом на рельефе его мышц, угадываемых под футболкой. Замечаю свежую татуировку на запястье.

На кухню вдруг заглядывает Тяпа.

– Зима, не верь училке!
– цедит детдомовец в мою сторону почти с ненавистью, - она хочет заманить тебя в ловушку!

– Ты откуда знаешь?!
– Зимин резко поворачивается к нему и смотрит недобро. Даже больше, я вижу, что он взбешен приходом Тяпилина.

Так странно, но сюда заходят и остальные парни. Вот от этого мороз по коже. Как же я жалею, что сунулась в их логово одна, никому не дав знать, где я! Хотя бы смс-кой. До меня только сейчас начинает доходить, что со мной здесь могут сотворить все, что угодно.

– Хорош языком ляпать, Тяпа!
– реагирует на его зловещее молчание Данил, и это существенно понижает градус атмосферы, - если есть че сказать, скажи. Если нет, че пришёл?! Не гоните, пацаны… Заканчивайте уши греть, я тут с девушкой разговариваю.

Они понимающе ухмыляются и берут по новой порции пива, но расходятся. Остаётся только Тяпа, нервно сжимающий кулачки. Откуда в нем эта злоба ко мне, я не понимаю? Только потому, что училка?

– И че, Зима, ты теперь в СИЗО вернёшься?!

– Не парься. В комнату иди, сказал, - Зимин говорит тихо и спокойно. Но что-то в нем все же убеждает Тяпу молча выйти и прикрыть за собой дверь.

Пока я лихорадочно соображаю, на чем строить наш диалог дальше, Зимин бесшумно подходит к двери и резко распахивает ее. Слышится грохот и завывание упавшего Тяпы. А ещё - взрыв хохота из комнаты. Зимин выходит в коридор.

– В следующий раз в нос, - предупреждает он, понизив голос, но я это слышу. Снова возвращается на кухню. Аккуратно, плотно прикрывает за собой дверь и застенчиво интересуется:

– Извини, пожалуйста. Хочешь чаю?

– Эмм... нет. Спасибо, Данил. Надеюсь, ты понимаешь, - я говорю быстро, потому что чувствую, как взволнована, - вернее, знаешь, что если откажешься возвращаться в СИЗО, то последствия побега могут быть очень серьезные. Даже при том, что ты не виноват в поджоге!

– А что, я так небезразличен тебе?! – интересуется, подходя поближе.

– Да.

– Почему?

– Потому что ты мой ученик, - отвечаю твёрдо, - и просто хороший человек.

– Это всё?

– Всё.

– Тогда скажи, почему у тебя нет парня?! – я слышу в его голосе агрессию.

– Данил! Ну причем тут это?
– меня шокирует резкая смена темы, - мы же говорим о твоей судьбе… А ты о чем?

– И я о том же, - прожигает взглядом, - ответь. Так почему?!

– Ну, блин-оладь, - психую. Речь идет о его возможном переводе в колонию для малолетних преступников, а он достает меня каким-то несуществующим парнем, - Зимин! Это мое дело.

– Ладно. А почему тогда мои дела - твои?
– замечает резонно.

– Я уже сказала. Ты мой ученик, - жалко повторяю. Мне уже не нравится этот лихорадочный блеск его глаз и странное состояние. Он ведь не выпивший? Не похоже. И характерного запаха нет. Курили они здесь что-то, что ли?!

– Тогда почему здесь не химичка, например, а ты? Я тоже ее ученик, - уточняет, делаясь привычно-дерзким. Подходит и кладет свои лапы на столешницу позади меня, по обе стороны, да так, что не получается даже отвернуться от него!

– Потому что это мой дядя работает в милиции, - стараюсь говорить уверенно, - а не химички! Данил, отойди, пожалуйста.

– То есть все только ради того, что я твой ученик?! – смеется, даже не думая сдвинуться хоть на сантиметр, - ты уверена? Что-то мне подсказывает, что химичка так бы не заморачивалась. А ты решила заморочиться?

– Ну, может я добрее, - улыбаюсь ему, - ладно, ты умный, не спорю. Умеешь думать!

– Я просто давно все понял про нас, - он снова говорит серьезно. И это пугает.