— Мирих-господин. Мышь мертва. Северная башня не рухнет от её проделок.

Вождь неторопливо подошёл к воину. Одобрительно закивал. Схватил его за пояс и скинул со спины кабана. Тот скрутился от боли. Умоляюще посмотрел на жестокого правителя, желающего проучить слугу. Грайогейр пнул упавшего ногой.

— Кто позволил бородавке обращаться к своему господину, сидя в седле? — спросил оруженосец вождя. Все воины быстро соскочили на землю.

— Дэхе Мирих Грайогейр! — послышалось сзади.

Вождь узнал голос, который не ожидал услышать. Отряд увеличился на пять человек.

— Дэхе Бранн. — приветствовал владыка, потирая лезвие грязного и склизкого топора. — А что ты делаешь здесь? Разве не ты должен сторожить князя Далвина и мою дочь — Файоннагуалу?

— Мирих, Пипт пал перед Вавилоном. Далвин в плену, вместе с вашей дочерью. Я оставил Аенгуса шпионить. — он упал на колени.

— Та брон орм. — промямлил извинения на секванском наречии Бранн.

— Извините? — Грайогейр неожиданно замахнулся и зарубил всё ещё лежащего воина. — Ты знаешь, почему я убил его, а не тебя?

— Потому что я ваш племенник, мирих. — Бранн стоял на коленях со свитком в руках.

— Читай!

Бранн развернул письмо:

«Мир вождю секванов и хозяину карнаутов!

Благословен Мардук, которому служу. Я великий визирь Вавилона и правая рука царя царей Навуходоносора. Пусть тебя не заботит завоевание Пипта. Вавилонская империя не посягает на твои земли, леса, золото и прочее — твоё оно. Будь спокоен. Знаю, тебя заботит судьба твоей дочери Файоннагуалы. За неё не переживай. Ведь живёт и благоденствует, как одна из дочерей царских. Она залог мира между нами. А если ты всё равно решишь пойти в военный поход против Вавилона — берегись! Не слушай слова твоих пророков. Если они будут говорить про удачу в войне — то это на твою погибель. Злой дух это. Ведь одним путём пойдёшь ты, а семью дорогами возвратишься. Убереги себя от зла. Не желаю тебе войны и гибели. Пусть Мардук благословит тебя и всех родных твоих!

С уважением великий визирь — Титглатпаласар бэн Ишмэ-Даган»

Вождь выхватил свиток и разорвал его. С того дня он стал молчаливее обычного.

Солнце тоскливо взошло над прериями. Жуткие гиены-стервятники завтракали протухшим мясом. Первыми насыщались самки. Самцы ждали, когда им достанутся остатки. Эти земли очень контрастировали со всем миром, хотя другие места были тоже довольно экзотичны.

Тилия проснулась в вигваме. Жилище принадлежало воительнице Сиху, дочери вождя. Таны приняли её очень хорошо. Марволетянка вышла в проём шатра, одев свою новую обувь — мокасины. К ней относились хорошо, даже прекрасно. Её здесь кормили досыта, даже лучше, чем собственных мужей. Женщина, даже чужестранка — была выше по статусу. Тилии это не льстило, она жалела этих несчастных, но сделать ничего не могла. С другой стороны, а надо ли? Может ей непривычна чужая культура, а местных она устраивает. Женщин уж точно.

— Знал бы ты Макт, куда меня занесло. — говорила Тилия.

Снаружи таны жили своей обыденной племенной жизнью. Охотницы собирались за ловлей дичи. Шаманка благословляла их в путь своими обрядами. С ними была и Сиху.

— Хао! Моя белая сестра — Минисивиквэ! — приветствовала её Сиху.

— Мини… Что?

— Минисивиквэ — островная женщина. Ты говорила, что родом из острова. Теперь наши сёстры будут называть тебя так.

— Вы собираетесь на охоту?

— Краснокожие женщины Тива Кан — великие воины и умелые охотницы. Мы принесём много дичи в свои вигвамы.

— А что мне делать?

— Вождь Шима — наша мать ожидает тебя.

Сиху издала боевой клич, и созвала воительниц. Они разом вскочили на спины гиен. Главная охотница подняла свой томагавк и попрощалась с Тилией:

— Пусть Дух Великой Маниту будет с белой сестрой. До встречи!

С этими словами воительницы поскакали по прериям. Тилия оглянулась. Всё ей было непривычно в этом матриархальном обществе. Мужчины шили, стирали и готовили. Им приходилось подчиняться, и они привыкли к этому давно. Среди них работали Дир и Курт. Пиптские воины сильно выделялись крепостью телосложения на фоне исхудалых мужчин-танов.

— Не снимай мокасины, иначе оскорбишь их и будь осторожна в словах. — тихо говорил Дир. — Непонятно чего можно ждать от этих дикарей.

Из-за болтовни его голова получила палкой от стражницы. Будет шикарная шишка — подумала Тилия. Сержант продолжил стирать порученное ему женское бельё. Курт тихонько выругался. Миссия зависела теперь от хитрости марволетянки.

Тилия вошла в вигвам вождя. Всё было устлано шкурами зверей и их черепами. На костяном троне сидела Шима. На голове красовался венец из перьев орла. Краснокожая женщина лет пятидесяти. Гордый нос разделял её хитрые глазки. Вся в золоте и амулетах.