– Хватает.

– Позвони Грише! Он в офис собрался ехать..

– В какой ещё офис?

– Да конторы этой вашей американской.

– Пап, мне все-равно, - признаюсь устало, - пусть делает, что хочет.

– Тебе на работу-то когда?

– Есть ещё немножко отпуска, - почти не вру.

– А что Катя?

– В порядке! Пап, меня уже врач зовёт. Позвоню вам, как смогу. Через пару-тройку дней, хорошо? Ну раньше просто смысла нет, может, как раз будут новости..

– А скайп как же?

– Да здесь не разрешают ноутбук ставить, - вру напропалую. Но он, похоже, верит.

– Ну, добро! Спасибо, что позвонила. Ты не забывай там про нас, звони почаще. Катюшку позовёшь?

– Она сейчас на процедурах. Я привет передам от тебя!

– Да, Женюша. И вам от всех привет! Звони!

– Пока, целую!

– И я вас целую, ласточки, на днях вот денежку хочу переслать. Куда, скажи? Немного, но…

– Спасибо, пап, не надо, - поспешно отказываюсь, - нам пока на все хватает. Давай, до связи!

– Ну добро, тогда звони!

Кладу трубку, и опускаю свой пылающий лоб на холодный стол.

Хорошо бы немножко успокоиться, подумать обо всем. Лежу так на руках какое-то время и мне, в общем и целом, хорошо. Хотя я не знаю, что будет дальше!

Будущее окутано сплошным мраком неизвестности, жаль, операцию Катюше мы так и не сделали. Но зато выбрались, я - в особенности. Впрочем, ещё не совсем выбрались. Вот когда мы выйдем из самолёта в Борисполе, тогда я смогу, наверное, сказать себе - слава Богу, теперь все!

Картина, которую я застаю в гостиной, умилительно идиллическая. Моя порозовевшая Катя что-то щебечет на английском, а Алекс внимательно слушает ее. Невольно на них засматриваюсь.

Когда он выходит ответить на звонок, сестра делает большие глаза и шепчет мне: «Женя! Он классный».

– Смотри, не влюбись, - смеюсь, замечая как мои слова явно зарождают какие-то мысли в ее светлой головушке. Ой, нет, только не это, - не советую!

– Почему?

– Видишь ли, я сама когда-то была влюблена в него. Поэтому знаю, о чем говорю, - отвечаю честно.

– И что?
– в Катиных глазах разгорается настоящее любопытство.

– И ничем хорошим для меня это не закончилось, - вздыхаю.

– В смысле?!

– В коромысле, - снова смеюсь, - не бери в голову! Глупый детский роман, первая влюблённость. Она очень редко бывает на всю жизнь. Мы просто разъехались в разные стороны, и все закончилось.

– Но он любил тебя?!

– Я думаю да, но это было слишком давно, как-будто даже не с нами.

– Но он помог нам!

– Да, но Алекс очень изменился, поверь. И я до сих пор не понимаю, какие цели он преследует. Будем надеяться, что добрые! Знаешь, к сожалению, в жизни не бывает только черного и белого, есть ещё миллион оттенков серого. Не пятьдесят, - улыбаюсь.

– А он женат?

– Не знаю.

– И тебе не интересно?

– Интересно. А ещё мне интересно, что будет с нами дальше, и как быстро мы попадём домой! Ты не забыла принять таблетки?

– Нет! Опять ты со мной как с маленькой, - отрезает она.

– Катя, не смей так говорить. Я просто очень беспокоюсь о тебе, - произношу без эмоций. Но, Боже мой, как я устала! Это, наверное, самая длинная неделя в моей жизни.

Если, конечно, забыть о времени юности, когда каждый день казался бесконечным и это было приятное ощущение.

Отхожу от нее, вглядываясь в густую мглу за окном. Отовсюду светятся огни города, и это странным образом успокаивает. Ловлю себя на мысли, что жду, когда Алекс позовет меня.

Мне так сложно признаться в этом даже себе самой! Но время идёт, а он все не появляется в этой комнате.

Может и хорошо, что он не ночует с нами - не знаю, смогла ли бы я заснуть, зная, что он где-то за стенкой. Меня волнует его присутствие, или ожидание дальнейших инструкций?

Наконец, снова не выдерживаю. Поворачиваюсь к сестре.

– Кать, пойду, поищу его. Алекс скоро уезжает!

Катюша выглядит искренне огорчённой:

– А как же мы?

– Вот это я и попытаюсь узнать подробнее. Кстати, я звонила папе, он передает тебе привет!

– А почему меня не позвала?
– спрашивает недовольно.

– А чтобы ты лишнего не сболтнула, и папа не напридумывал себе того, чего нет!
– снова говорю ей правду и только правду.

Изнывая от нетерпения, иду по направлению к кабинету Алекса. Там пусто. Сердце почему-то начинает предательски колотиться, мешая думать. Передвигаю непослушные ноги в сторону его спальни, уже куда медленнее.