– Я..нет, я бы хотела соврать, что в порядке. Но нет! – говорю я.

Глаза тех верзил еще долго будут преследовать меня во снах. Их бешеная злость, ощущение неминуемой опасности и присутствие смерти нависли надо мной, как черная туча. Мне захотелось помыться, очиститься от их зловонных рук. Мой телефон завибрировал в кармане. Трясущимися руками, я отвечаю на незнакомый номер.

– Алло? – спрашиваю я и не узнаю собственный голос.

– Вам звонят из больницы номер пять. Я Дэвид Джонс, врач, что уже приезжал к вам домой, когда Грейс стало плохо.

– Что с моей бабушкой?…– тихо спрашиваю я, чувствуя как земля уходит из под ног.

– Она поступила к нам в больницу час назад..

Я не дослушала конец предложения. Все заволокло туманом. В висках оглушительно застучало. Ноги подкосились, с лица сошла вся краска.

– Рони? – голос Джулиана послышался будто издалека.

– Бабушка в больнице номер пять. – произношу я.

– Поехали.

Как в тумане мы доезжаем до больницы. Я не помню, как мы забежали в зал ожидания. Осознание реальности настигло меня только у стола администрации, где сидят две хорошенькие медсестры.

– В какой палате Грейс Тэйлор? – спрашивает Джулиан. Одна из девушек полистала журнал с пациентами и подняла к нам голову.

– Палата номер тридцать семь, третий этаж. – произносит медсестра, кокетливо бросая на Джулиана взгляд.

Мы бросаемся к лестнице, оставляя перешептывающихся девушек позади. Находим нужную палату, я и обнаруживаю бабушку лежащей под капельницей. Она спит в одиночной комнате. Я сажусь возле нее и беру ее руку в свою. Проходит около четверти часа, когда Джулиан касается моего плеча и кивает в сторону двери. Я нехотя поднимаюсь и выхожу в коридор. Там нас уже ожидает доктор.

– Второй инсульт за две недели, – начал он, – Мы сделали все, что могли, но ей необходимо пройти реабилитацию в санатории.

– Бабушка сказала, что у нее проблемы с давлением! Она уверяла меня, что ничего страшного с ней не произошло! У нее был инсульт? – в ужасе спрашиваю я.

– Мы сделаем, все что понадобиться. – говорит Джулиан. – О каком санатории идет речь?

– Когда состояние Грейс стабилизируется, я бы посоветовал ей санаторий Хевиз в Венгрии.

– Тогда займитесь необходимыми документами. – говорит Джулиан. – Сообщите когда все будет готово.

Когда доктор уходит, я обессилено падаю на скамейку возле палаты и закрываю лицо руками.

– Джулиан. – устало бормочу я пересохшими губами. – У нас нет таких денег.

– У меня есть. Грейс для меня стала родной. Я сделаю все, что бы она была здорова.

– Спасибо. – шепчу я. Джулиан садится рядом.

– Все наладится. – нежно произносит он.

В груди почему-то потеплело. Подчиняясь какому-то импульсу, я устало опускаю голову ему на его плечо и чувствую запах свойственный только ему: аромат морской соли, смешанный с мятой и бергамотом. Мое колено случайно касается его колена. По телу разлилась нега и умиротворение. Впервые за долгое время я почувствовала себя в безопасности. Почему с ним я чувствую себя так уютно?

«Она успокаивает меня» – подумал Джулиан. – «Она всего лишь положила голову на мое плечо, а мне захотелось защитить ее от любой опасности. Я так долго был странником, который метался между огнями, что давно забыл что такое спокойствие. Она, как прохладная вода, дарующая покой. Несмотря на это, она взбалмошная, строптивая девочка, не слушающая моих приказов..»

Мы сидим так и молчим целую вечность. И никто из нас не решается пошевелиться, пока у Джулиана не звонит телефон. Таинственная аура тепла, что окутала нас, испарилась, как сон. Джулиан встал, отошел и минут пять раздраженно разговаривал с какой-то Милой по телефону. Через минуту после первого звонка, ему позвонили из полиции. Он долго ругался со своими подчиненными. Затем вернулся с опустошенным взглядом и сказал:

– Сегодня ты будешь ночевать в моем доме.

– Это вопрос? – изгибаю я одну бровь.

– Нет. Факт. Мои ребята упустили тех отморозков. Они в любой момент могут заявиться к тебе домой. Я бы мог переночевать с тобой..– сказал Джулиан и мое сердце почему-то екнуло, а фантазия разбушевалась не на шутку. Я тут же краснею от мыслей о голом Джулиане, лежащем в моей кровати. Он тут же заметил мой румянец на щеках и поправился: – Я имел ввиду в вашем доме. Переночевать в вашем доме. Но не хочу делать из тебя приманку и ждать их всю ночь у двери с пистолетом наготове. В моем доме намного безопасней. Верзилы не сунутся в дом детектива.

– В таком случае, я бы хотела остаться в больнице возле бабушки. – произношу я.

– Опасность для ее здоровья миновала. Она не хотела бы, чтобы ты загоняла себя. Ты ей нужна здоровой и отдохнувшей.

Джулиан прав, но сама мысль о том, чтобы ночевать в его доме, почему-то отзывается во мне сладкой трепетностью. Мы спускаемся к машине. Мне безумно холодно, а иссохшие губы хотят пить. Спустя тридцать минут, мы подъезжаем к белому особняку с красивыми кованными воротами. Мои глаза широко распахнулись при виде этого великолепия! К дому ведет широкая дорога. Во дворике перед домом растут пальмы, в центре работает фонтан, а чуть поодаль цветет сад. Ночь тихая и ветреная. Я выхожу из машины, разглядывая в полумраке итальянский фасад на доме.