Глава 18.

На «перетягивание адептов» ушло довольно много времени. Мы устали и вымотались все. Я и Амелия порядком перенапрягли дар. Только сейчас поняла, что все участники этой опасной вылазки попросту могли погибнуть. Слишком уж серьёзные заклинания и чары были, на этот раз пущены в ход. С удивлением осознала, что больше всего меня беспокоит состояние Граната. Скосила глаза и увидела бледного как белёное полотно некроманта. С ужасом поняла, как сильно он рисковал собой, не позволив никому и нас сильно пострадать. К сожалению, погибнуть мог любой из нас.

Только сейчас окончательно поняла, что никто, кроме этого мужчины мне уже никогда не будет нужен. Как и то, что за нас буду бороться с отчаянием загнанной в угол волчицы, что защищает собственных детёнышей от королевской своры. Мысленно сравнила ту дурочку, которой была, и ту, какой стала сейчас. Удивилась, что Гранат был прав, когда пообещал мне, что справлюсь с любыми трудностями и вполне приживусь в академии.

Когда ректор покачнулся и чуть не упал от слабости, бросилась на выручку первой. Мой любимый маг смерти постарался не слишком сильно на меня опираться. Он прекрасно понимал, что всем нам крепко досталось от похитителей тех, кто был нам дорог не меньше, чем кровная родня. Мне стало легко и спокойно, когда утонула в счастливых омутах ореховых глаз ректора.

В это время наступил рассвет. Эту битву мы выиграли. Только прекрасно понимали, что только одно-единственное сражение. Успокаиваться было никак нельзя. Мы не имели права позволить себе такую роскошь.

Юнния открыла глаза и слабым голосом проронила:

– Я не знаю, откуда королева Ядвига знает тёмные заклятья Детей Леса. Те, кто пускал их в ход, давно умерли. Они без всякой жалости извели друг друга в борьбе за власть и богатство. Только те ещё никого и никогда не сделали счастливыми. Спасибо тебе, Румс. Без твоей помощи нам бы не удалось со всем этим справиться.

– Пустяки, Юнни. Только не вздумай снова пытаться погладить меня. Я совсем не хочу потом чувствовать себя последним злодеем. Когда целители будут исправлять страшные последствия твоего не слишком умного поступка.

– Ничего, Лиска погладит тебя вместо меня, – как ни слаба была ведьмочка, она была безмерно благодарна нам всем за то, что все неприятности, нежданно свалившиеся им с женихом на голову, остались в прошлом.

Пришлось долго гладить своего слишком обжигающего для других компаньона по яркой спинке, признательно шепча:

– Румс, ты молодец! Без тебя даже Гранату не удалось бы склонить чашу удачи в нашу пользу!

– Пустяки, Лиска! Я подпалю хвост любому, кто посмеет расстроить или обидеть тебя! – При этом он довольно с большим намёком посмотрел на ректора дель Рэнса.

Некромант сразу понял непрозрачный намёк правильно и замахал руками на саламандра:

– Да я уже давно понял простую истину. Кто Лиску обидит, тот дня не проживёт! – Причём с таким выражением обречённости на холёном лице, что через миг смеялась вся наша дружная и очень душевная компания.

Только веселье наше сильно отдавало истерикой. Слишком уж непонятным было будущее нашего королевства. Амелия обвела нас суровым взглядом, точно ушат ледяной воды вылила за шиворот. Через миг в комнате у Дэйронна воцарилась почти гробовая тишина. Даже было слышно, как где-то в подполе скребутся и шуршат неистребимые мыши.

Незаконнорождённый принц обнял свою колдунью и устало проронил:

– Я был готов даже пожертвовать своей жизнью, лишь бы эти мерзавцы отпустили Юннию.

– Дурачок, – в притворном гневе напустилась на него Юнни. – Зачем мне всё это без тебя? Ты об этом подумал, самовлюблённый фазан? – И девушка отвернулась от будущего мужа, всем своим видом показывая, что очень им недовольна.

– Прости, сердце моё, но для меня было важно, чтобы ты не пострадала от происков моих врагов.

Потом адептка дель Осрасса решила сменить гнев на милость. Синие глаза двумя сапфирами чистой воды горели в обрамлении золотистых локонов. В этот миг любому бы стало ясно, что за своего суженого эта ведьма готова поспорить даже со смертью. Ей не нужно было ничего, кроме тихого счастья с тем, ради кого пело её своенравное сердце.

Наши женихи тоже решили, что небольшие отступления от безусловной морали пойдут на пользу всем. Меня осторожно взяли за плечи и развернули лицом к себе. Во взгляде ректора дель Рэнса было столько невысказанного вслух и счастья, что просто обняла своего некроманта за шею. Потом жарко прошептала:

– Гранат, будь осторожен. Если с тобой что-то случиться, я могу просто не пережить утраты.

– Всё будет хорошо, Лиска.

– Обещаешь? – Я доверчиво посмотрела на своего спутника и ласково улыбнулась.

– Обещаю. Буду предельно осторожен. Обещай мне, что и ты тоже.

– Обещаю. И глаз не спускай с придворных и некоторых адептов. Мы ведь не хотим потерять всё, что у нас есть?

– Я уничтожу любого, кто попытается отнять тебя у меня, – что-то в его голосе заставило что-то в моей душе болезненно сжаться.