Не может даже проснуться, несмотря на то что не спит вовсе. Так, задремал, погрузился в привычный коматоз. Иначе почти никак, тело и психика просто… не выдерживают.

Снова лицо. Снова. Снова. Наконец, плоть не выдерживает, начиная кричать и дёргаться из стороны в сторону. Это хорошо. Плохо, очень плохо, но хорошо. Скоро он сможет проснуться, позволить боли и усталости обрушиться на очнувшийся разум, но лица… они исчезнут. Надо еще чуть-чуть. Совсем немного. Еще пару бесконечностей.

Сладкий вкус на языке, нечто липкое капает на грудь. Это вызывает надежду, это заставляет упрямое тело, цепляющееся за секунды ужасного сна, воспрять, подчиняясь недавно полученному рефлексу, диктующему, что сладкое — это очень хорошо!

Тимур с хрипом вскакивает с кровати, не обращая внимания на заполошный писк прибора, вживленного в корсет, с которым он теперь не расстается. Он вообще ни на что не обращает внимания, даже на ту, кто, смочив его губы сладким соком, сейчас висит у него на шее и что-то успокаивающе бормочет. Коробок стоит, качаясь в полузабытье. Текут минуты.

— Л-лика? — хрипит он вопрос, — Время… пришло?

— Нет, Тим, нет! — торопливо и виновато стрекочет девушка, отпуская его шею, — Пока нет! Еще сорок один час! Раньше нельзя!

— Мне… нужно… поспать…

— Знаю, Тим! Знаю! Но нельзя! У тебя осталось всего шесть уколов! В лучшем случае!

Сознание возвращается полностью после этих слов, как будто переключателем щелкнули. Коробок вспоминает всё, сразу и резко. Как его, обмороженного, подобрали в джунглях, как везли… куда-то. Допросы. Начавшиеся кошмары. Нет, не так. Ставшая кошмаром жизнь. Тогда, когда его оперировали, подключали импланты жизнеобеспечения, тогда он наивно думал, что боль из-за проводов и трубок — это очень плохо. Ха… теперь он их не замечает. Вообще ничего не замечает.

— Давай я тебе кофе сделаю, а? Кофе? У нас хороший есть, я захватила! — заискивающе заглядывает ему в лицо девушка лет двадцати. Лика. Фигуристая, красивая, чуть полноватая в бедрах, суетливая. «Подарок» от тех, кто его сюда отправил.

Коробку сложно с Ликой, потому что Лика любит Коробка. Такой её создали, такой настроили для Тимура. Он знает. Она гораздо лучше обыкновенного человека — не предаст, не забудет, не бросит. Все её мысли направлены только на его благо. Очень тяжело воспринимать её… предметом. Но надо. Иначе он расклеится совсем. А ему нельзя. Всё, что держит Тимура на этом свете — это цель. Он близко. Он в Одессе. Правильно?

— Это Одесса? — хрипло произносит он, не отрывая взгляда от еле скрытых тонкой майкой бёдер девушки, возящейся с чайником и туркой.

— Да-да, — торопливо говорит та, — Мы тут уже два дня. Ждем. Скоро нас заберут, Тим!

Заберут. Как вещи. Пусть. Состояние Коробка паршивое, иначе не скажешь. Выжил чудом и хирургией, чему доказательством корсет, набитый электроникой и химией. Что поделать, его никто не учил пользоваться способностями, да и времени научиться не было. А те, как назло, достались чрезвычайно мощные. Вот он и обморозил себя. Сильно. Неоднократно.

Но умирает он не от этого, он убивает сам себя. Шесть доз тягучей и прозрачной жидкости оранжевого цвета. Многокомпонентный нейронный медиатор с присадками, ввергающий пациента в суточную кому, позволяющий нервной системе пройти курс релаксации достаточный, чтобы продлить жизнедеятельность организма на пару недель. После укола мозг Коробка каким-то образом вымывает из себя память о мучениях, которым он подвергает сам себя. Не полностью, но достаточно, чтобы Тимур несколько дней чувствовал себя человеком. Мог спать.

Суммарно у Коробка и Лики есть около трех-четырех месяцев, чтобы найти и убить Симулянта.

— Держи! Вкусный вышел! По запаху чувствую! Вот попробуй! Держи! — перепрограммированная какими-то ублюдками девушка настойчиво, но очень аккуратно сует ему чашку с кофе.

— А… ты? Тебе? — слова с хрипом вырываются из пересушенной глотки. Просто так. Он знает, что она ответит.

— Я не хочу, — улыбается его спутница, пряча глаза, — Совсем. Пей уже, Тим. Остынет.

В отупелый мозг, не обращающий внимания на глоток обжигающе горячего кофе, приходит мысль, что этот мир — полное дерьмо. Полнейшее. Гнилое. Зловонное. В нем есть озверевшие от личной силы пацаны, убивающие людей одной лишь демонстрацией своей рожи, есть правительства, безжалостно прогибающие невинных под свои хотелки, а есть еще те, кто могут похитить красивую девку, сломать ей мозги и сделать услужливой влюбленной куклой. Черт, какие же бабки можно заработать на таком?

А… нет, ему же говорили, что обработанные подобным образом живут недолго. Ему так вообще бракованная досталась. У Лики гипертрофированы нужные реакции и императивы — она буквально изнывает от желания быть Тимуру полезной. Рано или поздно криво легшая программа приведет к кровоизлиянию в мозг, но у них, скорее всего, такого не будет. Лика, эта светловолосая девчушка, преданно поедающая Коробка взглядом, просто-напросто умрёт от горя, когда погибнет он сам. Зато быстро.

Они удивительно похожи.