15.

Утро встретило меня проливным дождем и хмурыми мужчинами в маленьком домике посреди леса. Дядя Сема что-то читал у окна при зажжённой свече и записывал большим красивым пером заметки на листик. Шеян же, сидел на полу в углу у шкафа и что-то вырезал из деревянной чурки ножом. Сосредоточенно так, остервенело. На столе меня традиционно ждал кувшин молока и остатки мужского завтрака. Сбегав по малой нужде в чисто деревенский нужник, я словно душ приняла. Славно, но все равно не то.

Заметив у печки знакомый мне мешок, сиротливо прислоненный к беленой стеночке, радостно взвизгнула и вывалила все содержимое прямо на стол. Все тут. Рубашки, штаны, сапоги, белье, средства гигиены, поясок ученика лекаря с маленькими сокровищами (честно боялась не увидеть их никогда), черный удлиненный камзол без вышивки, но с длинным рядом серебристых пуговиц без тиснений и плащ с капюшоном, подбитый мехом. Как все уместилось в такой с виду небольшой мешок ума не приложу.

— вместительный у тебя мешок, — хмыкнул дядя Сема, развернувшись в кресле.

— можно баню? — подняла на него счастливый взгляд, вспомнив о небольшом домике в двух шагах от избушки.

— что нужно для счастья барышень, шмотки и салоны…

— помыться будет достаточно, — с надеждой взглянула на него.

— если так подумать, действительно, выглядишь ты хуже чучела что на опушке стоит или мертвяка месячного. Шеян, организуем?

Мужчина в углу сделал витиеватый жест и где-то словно в далеке я услышала тихое «ладно». Мысли? Его?

Несколько часов ушло на подготовку бани. В которую решили отправиться все, двумя заходами. Мальчики отдельно, девочки отдельно. Мне выдали корзину травяных настоев для мытья и растирания, самое настоящее махровое полотенце и веник внешне похожий на березу.

— эльфийки обожают мои снадобья, но я редко радую этих мерзавок. Так что, пользуйся, барышня.

С огромным удовольствием я напарилась, потом посидела в бочке с теплой водой и травяными настоями. Вымыла волосы и совершенно счастливая начала обтираться мягким зеленым полотенцем, когда заметила кое-что. Кое-что, что заставило меня чуть ли не босиком в одном полотенце нестись в избушку, где уже намытые мужчины готовили ужин. Быстро одев свою одежду и подхватив мокрую, выстиранную прежнюю, понеслась в дом.

— что…. Что с ним????!!! — ворвалась я в комнату.

Мужчины застыли на месте. Дядя Сема с ножом над доской с овощами, а Шеян с мешком своих вещей у печки.

— с кем? — отмер агроном не сводя с меня взгляда.

— с ним? — уже шепотом повторила поворачиваясь спиной и приспуская рубашку с плеч.

Дело было в том, что ярко алый, рубиновый дракончик на моем теле изменился. Он стал меньше, теперь он робко обнимал мои плечи крыльями, закрыв одним из них морду, а в отражении запотевшего зеркала я видела, что все его тело скукожилось, став меньше. Но ладно еще размер и унылая поза. Он стал словно покрытым инеем. Рубиновая чешуя покрылась голубым налетом, а кончик хвоста вообще был белым.

— барышня, — строго отозвался дядя Сема в ответ на мой импровизированный стриптиз, — оденься. Ты забыла, мы мужчины и мы не каменные, и мы все в лесной глуши. А еще мы не самоубийцы. Вот Шеян вообще с тобой на печке спит….

— но…

Под ставший в миг суровым взглядом, натянула на плечи рубашку и затянула шнуровку широкой горловины.

Средневековье какое-то.

— довольны?

— вполне, садись за стол, — скомандовал агроном, сбрасывая в салатник нарезанные овощи.

Ели мы все трое в полной тишине. Я быстро покидала еду в себя и с нетерпением смотрела то на одного, то на второго. Мужчины же обстоятельно жевали, погруженные в свои мысли, которые я так и не могла слышать. С каждой минутой внутри все больше и больше натягивалась тонкая дребезжащая струна. Словно кто-то очень сильный и упорный наматывал мои нервы на огромную катушку.

— ну, — все таки не выдержала, навалилась на стол и емко так (надеюсь, что емко) взглянула в глаза дяде Семе.

— все то вы молодёжь, спешите куда-то, — нехотя отозвался он, продолжая жевать.

— рррррр….

Недолгая пикировка взглядами и тяжкий вздох обозначил его проигрыш.

— когда дракон теряет связь со своей мирайей он, я полагаю, начинает считать ее погибшей. А что еще может ему прийти в голову? Они чокнутые фаталисты. Или по ихнему или никак вообще. И дальнейшая его судьба зависит от его же решения. Мстить или уйти за ней. Если он решает мстить то становиться урогом — блуждающим по границе миров, весьма сильным и неприятным существом. А если решает уйти за ней, то до банального просто обращается в лед. Дает огню жизни потухнуть. Так, во всяком случае, пишут те немногочисленные источники, что нашлись в этом сумасшедшем мире, — пожал плечами агроном-грибник.

– *****… итить колотить!!!

Все вокруг, казалось, сошло с ума. Ложки-поварешки, кастрюли, сковороды, глиняная посуда затряслись. Казалось, заскрипел весь дом разом. Посыпалась пыль и труха откуда-то сверху.

— уймись! И сядь, — ледяной тон дяди Семы несколько отрезвил. Не сильно. Этого хватило, чтобы вокруг все успокоилось.

Казалось, весь шум и гам забрался мне под кожу, разливаясь мерзким тягучим ощущением страха и паники. Страха не за себя, за него… Моего дракона.

Тем не менее сесть мне помог Шеян. Темной тенью возник за спиной, поставил упавший табурет на ноги и надавив на плечи заставил опустить пятую точку на него.