Шрифт:
– Кредиторы? - побледнел директор.
– Наоборот, - запыхавшись, прошептал секретарь, - заказчики.
По старой, благородной морщинистой щеке директора поползла большая теплая слеза.
– Господи, - произнес он дрожащим голосом, - ты услышал... ты послал... ты спас... А еще некоторые неблагонадежные элементы утверждают, что тебя нет.
Секретарь протянул директору две визитные карточки.
– Действительно, заказчики, - произнес он с легким удивлением. Действительно, два хороших, выдержанных заказчика. Один японский заказчик, а другой китайский заказчик. Оба заказывают у нас маузерные патроны. Где же они?
– В приемной.
– Надеюсь, не в одной приемной? - с ударением спросил директор и тревожно заерзал на кресле.
– Никак-с нет, сэр, в одной.
– Оба?
– Оба-с!
Хрипящий вопль вырвался из груди господина директора:
– Зарезал! Убил!
– Но... Сэр...
– Молчите! Мальчишка! Вы понимаете, что вы сделали? Вы посадили в одну клетку двух голодных тигров.
– Я не... совсем... сэр...
– Вы болван, сэр! - громовым голосом заорал директор. - Надо читать газеты, сэр! Я вам дам по морде, сэр!
Директор, рыдая, забегал по кабинету.
– Он посадил в одну комнату двух воюющих между собою генералов! Они разорвут сейчас друг друга на части, и мы не будем больше иметь ни одного заказчика!
В это время в приемной с грохотом упало кресло.
– Начинается... - пролепетал директор.
В приемной с грохотом полетело второе кресло.
– Японская гиена! - послышался из-за двери визгливый китайский голос.
– Китайская собака! - зарычал в ответ японский голос.
– Я тебя сейчас стрелять буду!
– Я тебе сейчас голову оторву!
Директор вцепился в рукав секретаря.
– Отойдите от двери. Ложитесь на пол... Сейчас будет стрельба. Они вдребезги разнесут приемную... Послал бог секретаря болвана!..
Директор и секретарь легли на пол и прижались к паркету.
– Бегите за полицией, - прошептал директор.
– Бегите сами, - прошептал секретарь.
В приемной щелкнули курки.
– Вытащили маузеры... - прошептал директор.
– Начинается! - шепотом заплакал секретарь.
В приемной воцарилась гробовая тишина, и раздался ледяной японский голос:
– Молись, китаеза!
– Молись, японская... г... гейша!.
– Что же ты не молишься?
– А ты чего не молишься?
– Эх ты, обезьяна! Патроны на тебя жалко тратить, а то бы я давно прострелил твой дурацкий лоб.
– Сам осел.
– От такового слышу.
– Может быть, мне тоже, гадина, на тебя жалко патроны тратить.
– Еще бы не жаль! Небось каждый патрон денег стоит.
– А что же ты думаешь, они у нас даром, на деревьях растут? Н-да-с. Нынче патроны кусаются.
– Между прочим, извините за нескромный вопрос, почем за патрончики платите?
– По двадцать центов штука. А вы?
– Мы тоже по двадцать.
– Ужасная дороговизна!
– Уж и не говорите!
– Прямо не знаю, что и делать, хоть совсем не воюй. Одно разорение, верите ли.
– Золотые слова.
– Простите за нескромный вопрос: где товар берете?
– Да здесь и беру. А вы?
– Представьте, и я здесь.
– Черпаем, так сказать, из одного источника, хе-хе!
– Прямо грабеж среди бела дня!
– Золотые слова. Форменный грабеж.
– И не говорите!
– Что же вы стоите? Прошу вас, садитесь.
– Да и вы тоже... стоите... почему-то...
– Простите, не имею чести...
– Генерал Бей Ву-хо. А вы-с?
– Генерал Ки-Ки-мора.
– Так вы говорите, двадцать центов за штуку?
– Двадцать.
– Вот и воюй... хе-хе!
– Послушайте, как вы думаете, а что, если, так сказать, в организованном порядке...
– Представьте себе, у меня такая же мысль...
– А вы придвигайтесь к столу...
– А вы пистолетик... того...
– Пистолетик мы спрячем... Зачем же нам пистолетик? Мы сейчас... хе-хе... вместо пистолетика лучше автоматическую ручку... У вас случайно листика бумажки не найдется?
– Листика бумажки? Всегда! Извольте-с.
В приемной снова наступила тишина, нарушаемая изредка шепотом.
– Экие ведь разбойники... Да ведь этак скоро и воевать порядочным людям невозможно будет.
– Пишите, пишите...
– Джон, - прошептал директор, - там что-то творится странное, пойдите узнайте...