— Я хотел провести время в мастерской. С тобой.

— Касс, мы не можем проводить всё время вместе. Должно быть личное пространство. К тому же мастерская… это твоё хобби, не моё.

— Мы можем потренироваться, — предложил он, тоже поднимаясь из-за стола.

— Нет желания, и сил, — проведя ладонью по лбу, я двинулась в сторону выхода.

Надеюсь, Риани спрятала для меня пару пирожков, иначе я сдохну с голоду.

Можно было бы разыгрывать депрессию без диеты, — насмешливо заметила Лилит. — Или наоборот, дополнить её перееданием.

Чтобы выкатиться из дворца шариком?

Может, Кассиэлю не нравятся женщины в теле. Проверь.

Вот ещё. Когда появится возможность сбежать, я должна быть в состоянии переставлять ноги.

Лишь бы их не попытался связать твой новый поклонник.

Я поморщилась, вспомнив о Вирджиле. Интересно, как он решился выкрасть жену у серафима? Так сильно возжелал или здесь всё глубже? Мог ли он быть связан с Метатроном? Эх, мужики, не живётся им спокойно, вечно надо поиграть в войнушку.

Кто бы говорил, — хохотнула Лилит. — Это ты уже выдумала заговор. А мужик просто решил получить необычный трофей.

— Натали, постой, что с тобой в последнее время? — Кассиэль удержал меня за запястье в проходе балкона. Мягко развернул к себе лицом за плечи, пытливо заглядывая в глаза. — Ты сама не своя.

— А какой я должна быть, Кассиэль? — устало отвела от лица отросшие волосы. — Я ни на что не могу повлиять и смирилась. Всё так, как хочешь ты. И ты всё равно не доволен.

— Дело не в недовольстве. Я волнуюсь за тебя.

— Что со мной может случиться? Я круглосуточно под охраной, лекарь бдит. Разве что случайно выпаду из окна, — усмехнулась чуть нервно и чрезмерно весело. Лишь бы не переиграть. — Но может и тогда поймают, да? — предположила задумчиво, взглянув на каменный парапет.

— Не говори так, — он встревоженно нахмурил брови, сильнее стиснув мои плечи пальцами.

— Да ладно, это же шутка, — отмахнулась я. — Пойду гулять. Хорошо тебе порисовать.

— Сегодня закончу твою картину, — он продолжал хмуриться. — Взглянешь потом?

— Да, — кивнула я, стараясь затолкать подальше любопытство.

Кассиэль действительно впускал меня в свою жизнь. Показал мне свою мастерскую, в которую допускалось лишь несколько слуг для уборки. Она огромна, заставлена прекрасными картинами и потрясающей красоты статуями, столь искусными, что практически неотличимы от живых. Я много бродила среди них, пока Кассиэль лепил или рисовал. Иногда он просил станцевать для него. Этого я не любила, на сердце давили воспоминания из прошлого, но временами исполняла его просьбы. На последней картине он рисовал меня. В танце. В фиолетовом платье, несмотря на то, что этого цвета нет в моём гардеробе.

Отвернувшись от мужа, я двинулась было прочь, но следующая его фраза заставила замереть.

— Мы можем отправиться в путешествие.

— Что? — я обернулась, глядя на него в непонимании.

— Я покажу тебе Эдем, — улыбнулся он нежно. — Алые плантации, парящие острова, заповедный лес, окружающий золотой Источник… — начал перечислять он.

— И снимешь браслет? — перебила я его, в зародыше уничтожая зарождающееся в груди тепло.

Тем более внезапный порыв Кассиэля мог всё испортить.

— Со временем, — процедил он. — Скажи, что ты думаешь?

— Путешествие… ладно. Как хочешь, — скучающе согласилась я. — Когда?

— После открытия сезона охоты, — он на мгновение поджал губы.

Наверняка рассчитывал на другую реакцию.

— Да, сезон охоты. Я впервые покину дворец.

— Может, тебе не стоит идти…

— Хочешь лишить меня и этого? — я приподняла бровь в ироничном выражении.

Несмотря на то, что сердце замерло в испуге, играла равнодушие.

— Ты плохо себя чувствуешь.

— Так я там не для охоты, а подышать… не дворцовым воздухом.

— Ладно, иди. Я вижу, что ты не в настроении, — вздохнул он расстроенно.

Я с голоду умираю, конечно не в настроении. Даже покусать могу, отвоевать немного мяса.

Оставив Кассиэля, я отправилась проверять заначку. Риани не подвела, и оставила мне несколько булочек. Желудок был набит едой, только легче не стало. Чем ближе день охоты, тем сложнее держать себя в руках. Я собиралась сбежать от мужа, и атайя этого, само собой, не поддерживала. Мозги кипели, голод давил на желудок, и я была готова сорваться из-за любой мелочи. Что, впрочем, соответствовало разыгрываемому мной спектаклю с наступлением депрессии.