В Москве я водил компанию с Линой Лангман и ее знакомыми. Аркадий Лангман - видный архитектор эпохи конструктивизма, его знаменитый дом СТО (Совет труда и обороны) в Охотном ряду ныне стал Государственной Думой. Лина была студенткой, и ее знакомые тоже, один я был рабочим и мог принимать участие в вечеринках лишь урывками. Вечеринки были веселые - с танцами и скудной едой в складчину. Пару раз я ночевал на лавке в комендатуре - в Москве был комендантский час, а за буги-вуги на вечеринках время летело незаметно...

Помню, как мы все выбежали на улицу смотреть первый салют в честь освобождения Белгорода. Через несколько дней оттуда приехала мама и рассказывала много интересного.

Потом очень хорошо помню, как мы помчались по Кировской к Садовой, смотреть, как вели пленных немцев. Это было 17 июня 1944 года. Москвичи стояли плотной толпой вдоль всей трассы в мрачном молчании. Слышалось только шарканье немцев. Кто шел понуро, кто с нахальной усмешкой, я запомнил одного, который подмигнул хорошенькой Ларочке, и мы дружно плюнули в его сторону. Мы долго смотрели, пока не прошла последняя колонна, за которой ехали поливочные машины, убирая мостовые - немцы кидали окурки, писали...

Окончив с грехом пополам вечернюю школу рабочей молодежи в Тушино, я осенью 1944 года поступил во ВГИК, и тут уже началась другая жизнь.

1944

18 сентября. Экзамены сданы, и мы, студенты режиссерского факультета Г.М.Козинцева, начали знакомиться друг с дружкой. На пятый день устроили у меня вечеринку-складчину, болтали, танцевали и кое-как выясняли кое-что. Впечатление пестрое.

Стасик Ростоцкий, фронтовик, с протезом ноги. Кра-сивый интеллигентный парень, улыбчатый, но серьез-ный. Говорит бесконечные монологи и не слушает собеседника. Знаком с Эйзенштейном.

Виллен (Виля) Азаров, симпатичный, знает немецкий (в детстве жил в Германии) и множество голливудских фильмов, и кто где играет, словно они его родственники.

Веня Дорман. Любит шутить, его отец композитор, он написал "На карнавале музыка и краски...", что исполняет Изабелла Юрьева. Оказывается, я Веню видел еще в 1942 году в Омском цирке, он выступал мальчиком-феноменом: ему говорили помножить 457 399 на 512 073 и он тут же отвечал - сколько. Я его узнал, он мало изменился, так как очень курчавый.

Галя Лебедева - восторженная дура.

Вася Левин - огромный блондин-хохотун, часто причмокивает, прежде чем сказать что-либо.

Зоя Фомина - уже училась в каком-то институте, но потом перешла во ВГИК. И веселая, и серьезная, и умная. Аккуратная и дисциплинированная, но в то же время компанейская.

Галя Минайченкова. Странно смеется, симпатичная, выбрали ее старостой, у всех стреляет папиросы, говорит: "Не будь жмотом (вместо "пожалуйста"), дай закурить". Покрывает нас при прогулах.

Эльдар Рязанов. Самый юный из нас. Смешливый, компанейский. Феноменальная память, стихи запоминает с ходу. Тоже стал говорить: "Не будь жмотом".

Ира Чистякова. Интеллектуалка, любит формулировать. Когда смеется, то краснеет. С ней интересно разговаривать. Страшная судьба: отца ее зарезали, когда мама была беременна. А в начале августа 1945 года, когда Ира отдыхала, мама поехала ее навестить в дом отдыха (о чем Ира не знала, а сестра была в отъезде), маму сбила машина, ее никто не хватился, и ее похоронили в общей могиле... Сейчас Ира живет с сестрой-калекой и старой нянькой.

Шемшурин. Очень молчаливый, а когда говорит, то неинтересно.

Марина Карповская. Красивая пышноволосая девушка. Звезд с неба не хватает, но прислушивается к умным ребятам.

Лятиф Сафаров. Азербайджанец из Баку. Веселый, темпераментный, со страшным акцентом. Очень по-дробно-многословный.

Лия Дербышева, уже окончила МЭИ. Серьезная, но иногда вдруг взрывается смехом. Стремительная, малоконтактная, из тех, про кого говорят "Шутки в сторону!".

Лева Кулиджанов, его перевели к нам с другого курса. Так же плохо одет, как большинство из нас, но часто говорит о прошлой шикарной жизни, и я люблю его слушать.

Аркаша Ушаков. Деревенский. Видели его пару раз, все время говорит: "Уезжаю сено косить" или "Еду ставить избу". Так оно или нет, но мы уважительно молчали.

Иосиф Ольшанский. Серьезный юноша, медлительный. Часто в пример приводит систему Станиславского, о которой никто из нас толком не знает. Мы его прозвали "Система".

Валя Вирко. Случайная блатная девочка, очень элегантная. На сборищах может танцевать до упаду и говорить, пока не кончится слюна.