И вот он едет, не зная толком куда и к кому, с кем она там живет - с тетей, с бабушкой? Вдруг они на него рассердятся? Дмитрий Михайлович сам знает, что робок, от грубостей - обычных, другие и не заметят - совершенно теряется. В длинном коридоре он не сразу находит Аленкину комнату. Робко, стучит, но его не слышат, потому что в комнате кто-то играет на скрипке. Тогда, поколебавшись, Дмитрий Михайлович открывает дверь и входит.

Стол, стулья, диван, две кровати в алькове, над диваном размытая фотография со штампом в углу - отклеили с паспорта, увеличили. Молодая женщина смотрит вошедшему прямо в глаза, брови страдальчески сведены, будто знает заранее о своей судьбе. А у кровати играет на скрипке девочка, косы чуть не до пояса, нога отбивает такт. Она чувствует чужой взгляд и, опустив смычок, поворачивается. Старше Аленки, выше и крепче, но очень похожи: та же пустота, та же усталость, взрослая усталость в глазах. "Какая печаль...

Никакой грим такую не сделает..." - механически отмечает Дмитрий Михайлович.

– Я и не знал, что у Аленки есть сестра, - мягко говорит он.
– Ты ведь сестра, правда? Тебя как зовут?

– Ира.

– Ты в каком классе?

– В шестом... А где Аленка? Тетя Фрося волнуется...

При упоминании о какой-то тете Дмитрий Михайлович пугается.

– Понимаешь, какое дело... Иду с репетиции, вижу - знакомая девочка, приходила к нам, во Дворец... Бредет куда-то совсем одна...

Но тут распахивается настежь дверь, в комнату врывается невысокая плотная женщина, за ней - встревоженный чем-то мужчина.

– Вы кто такой?
– сразу подступает она к Дмитрию Михайловичу.
– Что вам здесь нужно?

– Я Леночкин преподаватель, - старается казаться уверенным Дмитрий Михайлович, - то есть не совсем, конечно... Вообще я актер...

– Акте-е-р...
– тянет женщина подозрительно, и Дмитрий Михайлович обижается.

– Да, актер, а что? Что здесь такого? А вы, наверное, их тетя?

"Эх, надо было Таню послать..."

– Вот что, давайте знакомиться, - решительно вмешивается мужчина и протягивает Дмитрию Михайловичу руку.
– Борис Васильевич, а это моя жена Ефросинья Ивановна.

Снова открывается дверь, входят еще три женщины, и с ними девочка. Она проскальзывает между взрослыми к Ире, становится рядом, берет за руку. Дмитрий Михайлович понимает, что рассказывать надо всем, потому что все здесь каким-то образом к сестрам причастны. И он рассказывает, зачем-то достает документы - хорошо, что оказались с собой, есть даже партийный билет, потому что в театре сегодня собирали взносы.

Как ни странно, сам вид документов действует успокаивающе. Впрочем, Борис Васильевич паспорт берет и внимательно изучает, остальные стоят и ждут.

– Ну ладно.
– Он возвращает паспорт Дмитрию Михайловичу.
– Значит, Хотите, чтобы она ходила во Дворец пионеров?

– Да погоди ты, Боря, - - не выдерживает Ефросинья Ивановна, - при чем тут Дворец? Как мы ее ночевать-то отпустим? Все-таки чужой человек, мы вас не знаем...

– Так ведь жена... Она присмотрит...

Дмитрий Михайлович снова начинает рассказывать о себе, о Татьяне Федоровне, зачем-то хвалит свой дом - какой он просторный и светлый. Он говорит, говорит, а из угла не отрываясь смотрят на него детские большие глаза.

– Я боюсь одна, - дождавшись паузы, шепчет Ира.

– Мам, пусть она поспит у нас, - испуганно вступается за подружку Света и крепче сжимает Ирину руку.

– А то как же!
– восклицает Ефросинья Ивановна.
– Неужто здесь бросим?

Она подходит к Ире, проводит рукой по ее опущенной голове.

– Поспишь сегодня у нас? Со Светой, вальтом. Во сне Не брыкаешься?

– Зачем со Светой?
– Это уже Пелагея Ильинична.
– У меня место есть, на диване...

– Вы не возражаете, если, кто-нибудь съездит к вам, прямо сейчас, посмотрит, как там Аленка?
– вежливо предлагает Вера Павловна и краснеет. Могу, например, я.

– Верно, верно, - подхватывает Ефросинья Ивановна, - надо взглянуть, уж вы не сердитесь. И Борис с вами, Верочка, - вдвоем веселее.

– Если товарищ не возражает...
– откашливается Борис Васильевич.

– Конечно, я понимаю, - торопливо соглашается Дмитрий Михайлович, хотя ничего он не понимает: кто такие все эти люди? Кто они для Иры с Аленкой?

***

В тот вечер они долго сидят за столом в старом деревянном доме. Вера Павловна рассказывает об Аленке с Ирой, об их матери, несчастной Анечке, а Борис Васильевич, если что не так, ее поправляет. Впервые при посторонних Татьяна Федоровна достает из шкатулки фотографии мужа и сына, а Дмитрий Михайлович, волнуясь, горюя, - детские рисунки Саши.

Рвутся в бой танки с красными звездами на зеленой броне, падает самолет, сбитый врагами... Дмитрий Михайлович смотрит и смотрит на черный траурный шлейф, застилающий небо: мальчик будто предвидел свою судьбу, оставил о ней отцу вечную память.

Расстаются далеко за полночь. Гости уходят домой, совершенно за Аленку спокойные: действительно, лучше один раз увидеть...

– Пусть отоспится, - великодушно решает Вера Павловна, - Бог с ней, со школой. Надо восстанавливать силы, это я как врач говорю.