— Ну так что, — произнёс я, — договорились?

— Договорились. Чтоб тебя, — ругнулась ректор, — ох, чувствую, пожалею я, что согласилась. Припомнят мне это самоуправление, как пить дать.

— Всё новое всегда немного страшит, а перемены кажуться опасными, но в конечном итоге, все они будут к лучшему, — поучительно заметил я.

— Заткнись уже нахрен, философ хренов, открывай давай ворота!

— Как вам будет угодно, госпожа ректор, — склонился я в лёгком полупоклоне.

Затем повернулся к призрачным великанам и скомандовал:

— Отбой ребята, военное положение отменяется.

Те тут же синхронно кивнули и шагнули в арку входа, растворяясь в стене, а сами ворота, с легким скрипом стали поворачиваться в петлях, распахиваясь.

— Как ты вообще с ними договорился? — пробурчала Нодерляйн, вместе со мной заходя внутрь.

— А ты на управляющую сферу не пробовала пароль посложнее поставить? — покосился я на женщину, — а то, — Локарис и козёл как-то слишком просто.

Сзади забулькал, едва сдерживаясь от смеха, Калистратис, а Рагырда, произнесла:

— А я тебе говорила, что три надо было слова, три!

Студенты встречали нас с опасливым ожиданием, но вскочив на бочку с водой, притащенную кем-то из столовой, я громко воскликнул:

— Товарищи, Студенческому Совету — быть!

— Ура! — разом завопили все.

Подбежали, стащили с бочки и принялись подбрасывать в воздух.

— Да здравствует вождь! — прокричал кто-то и все подхватили, скандируя, — вождь, вождь, вождь!

Перестав подбрасывать, так на руках и занесли в Академию, дав встать ногами только на помосте в большом зале.

Пробившись ко мне, Сильвия снова рассерженной змеёй зашипела:

— Какой вождь?! Ты с кем воевать собрался? Понтиец недоделанный?

— В смысле воевать? Почему понтиец? — также тихо переспросил я.

— Потому что вождь это тот кто командует понтийской ватагой собравшейся в военный набег, — пояснила следовавшая тенью за Нодерляйн Рагырда.

— Это просто случайное совпадение, — ответил я, — просто так меня студенты назвали, вот и всё.

— Ну-ну, — пробурчала Сильвия, — ну-ну.

Тут подошел Стасиан и, поглядывая на ректоршу, осторожно уточнил:

— Вождь, кого назначишь главой Студенческого Совета?

— Ни кого, — спокойно ответил я и не дожидаясь, когда удивлённый парень начнёт переспрашивать, громко объявил, подняв вверх руку, для привлечения внимания, — слушайте все, кто ещё не понял, что мы уже начинаем жить по новому. Главу Студенческого Совета никто не назначает, вы его выбираете, сами. Запомните, — сами! Привыкайте к самостоятельности, ребятки.

Я чуть ехидно улыбнулся, хлопнул растерянно-задумчивого Ранда по плечу и скомандовал обеим женщинам:

— Пойдёмте дамы, дальше они разберутся сами.

Терпела Нодерляйн ровно до своего кабинета. Стоило двери распахнуться, как сильный толчок в спину заставил буквально забежать внутрь. С треском дверь захлопнув, ощутимо полыхая жаждой убийства, она начала демонстративно закатывать рукава.

— Ну всё, Вольдемар, сейчас я тебя буду бить, вождь ты недоделанный.

— Подруга, успокойся, — попыталась увещевать ту Рагырда, в совершенно несвойственной для себя манере, но Сильвия, уже, что называется, закусила удила.

— Без магии, одними кулаками, чтоб прочувствовал, — стала она подпрыгивать на месте, переступая с ноги на ногу и совершая резкие махи руками в воздухе.

Наверное это было что-то из их службы в легионе. Какая-нибудь разновидность армейского рукопашного боя или ещё что-то.

Однако на меня вся эта её воинственность не произвела ровным счётом никакого впечатления. Оказавшись внутри и окончательно убедившись, что всё получилось, я почувствовал такое облегчение, что, упав на ближайший стул, буквально растёкся по нему, словно аморфное существо.

И вроде ерунда, что такого. Ну, понимаешь, договорился о введении Студенческого Совета. Но тут вам не там, понимать надо. Ну не было в этом мире понятия такого вообще. И вот теперь есть. Просто общаясь с ребятками в баре, я буквально нутром почувствовал, что ситуация на грани взрыва, ровно как в учебнике истории, когда верхи не могут, а низы не хотят. Не будь меня, ситуация вполне могла вылиться и в самые натуральные беспорядки. Благо, удалось весь этот революционный порыв повернуть в конструктивное, а не деструктивное русло.