Закрыл глаза, вспоминая расположение зданий внутри Анклава. От КПП мы шли по аллее прямо. Слева плац, справа хозблок, столовая, за ними казармы. Совершенно не понятно, куда лучше направиться. Выходов наверняка несколько, но знаю я только один. Кругом вышки, охрана, если лезть через забор, то сто процентов нарвусь на пулю. Была бы ночь — другое дело, а средь бела дня шансов нет. Разве что сделать рожу кирпичом и ровным прогулочным шагом дойти до ворот, потом бегом до Загона. Милая штабс-капитанша, пардон, штаб-звеньевая, обещала, что снарягу отдадут на выходе. Ну и хорошо. Главное, не встретить по дороге её саму.

Я постоял возле дверей, сделал несколько глубоких вдохов, собираясь с духом. Ещё ни разу мне не доводилось совершать побеги из тюрьмы. Опыт в таких случаях имеет большой положительный момент. Но чего нет, того нет. Я толкнул дверь, поднялся по лестнице, выглянул в вестибюль. Народу много. Большинство стоит перед окном дежурного, двое бойцов застыли у выхода. Это типа швейцары, сам так год отстоял в армии. На лица, как правило, не смотришь, считаешь секунды, ждёшь смены.

Несколько человек обсуждали что-то, сбившись в кружок. Я прошёл мимо них, мимо швейцаров. Запоздало подумал, что можно было одолжить одёжку у контролёров, замаскироваться, по физическим параметрам мы не далеко ушли друг от друга. Но тут же отбросил эту идею. Сейчас я банальный загонщик, пару-тройку таких же разноцветных мелькнули на улице перед глазами. Никто не обращал на них внимания. А вот на бойцов в форме поглядывали. Не зная местных правил можно легко совершить ошибку, обман раскроется и план рухнет.

Я вышел на аллею с плакатами. Зевнул, делая вид, что никуда не тороплюсь, и медленно двинулся к КПП. Идти метров пятьсот. Свернуть бы на параллельную дорожку, затеряться среди подстриженных кустов акации, но возникло понимание, что там пройти будет сложнее. На периферии зрения расплылось единое красное кольцо. Я шёл, а оно сдвигалось то влево, то вправо, но к центру щупальца свои не протягивало.

Напротив столовой собралась группа бойцов. Командира я узнал: тот самый командир звена Шварц. Он стоял боком к аллее, проверял внешний вид подчинённых. Краснота расширилась, сердце забилось короткими частыми рывками. Я прибавил шаг, краснота сместилась за спину.

До КПП оставалась сотня метров. Возле раскрытых ворот формировался караван из тентованных электроплатформ и двух лёгких броневиков. Опасности с этой стороны не было вообще. Разнорабочие грузили тару, закатили несколько пустых бочек.

У стены стоял боец, опираясь на трёхлинейку как на костыль.

— Когда отправляетесь? — спросил я.

— Как прикажут, так и отправимся. Тебе что за дело?

— Хочу с вами.

— Хотеть не вредно. У нас все желания оформляются через дежурного. Иди к нему. Если выпишет пропуск, лезь на первую платформу. В ней тряпьё старое, поедешь как на перине.

— Понятно. А такого шустренького с выпученными глазами не видел?

— Здесь где-то.

Значит, Грызун не уехал. Ну ещё бы, баночка-то с заветными каратами у меня, да и порошок вряд ли ему позволили взять.

Я зашёл на КПП. Сразу справа комнатка дежурного. Молоденький звеньевой с наивным взглядом голубых глаз, шахматная доска на столе.

— Привет. Как дела? Мне бы пропуск на выезд.

— Уже выписал, — улыбнулся дежурный.

В затылок упёрся ствол пистолета.

— Тихо, Дон, тихо, — голос до мельчайших ноток отчётливо знакомый. Женский. — Всё хорошо, родной. Ручонки назад протяни. Медленно!

Каждая мышца напряглась, мысль заработала холодно. Меня ждали. С первой секунды побега редбули отслеживали каждый мой шаг, просчитали, что я сделаю с охраной, куда направлюсь. А интуиция в очередной раз промолчала. Я слишком сильно стал ей доверять, а она раз за разом подводит. Цирк какой-то…

Я подался вперёд. Каковы мои шансы увернуться от пули? Действие нанограндов ещё не закончилось, реакция вполне соответствующая. Попробовать уйти с линии атаки, заблокировать вооружённую руку противника и… если он настолько туп, как я о нём, вернее, о ней, думаю, завладеть оружием, перестрелять всех на КПП, захватить платформу и свалить. И да, не забыть забрать плащ, уж очень он мне нравится.

— Не шали! Руки, говорю, назад! У меня нет приказа брать тебя живым. Дёрнешься, спущу курок.

— Всё, всё, начальница. Сдаюсь.

Я послушно завёл руки за спину, на запястьях щёлкнули браслеты, на лодыжках застегнули кандалы. Теперь точно не сбежать, скован по рукам и ногам. Дежурный с размаху влепил мне ладонью по губам. Голова мотнулась, во рту возник тревожащий вкус крови. Злоба встрепенулась, мне потребовалось усилие над собой, чтобы не рвануться и не вцепиться зубами в глотку этого голубоглазого сосунка. Взгляд приковала пульсирующая жилка на шее. Я смогу её разгрызть…

Всё тот же голос за спиной попросил:

— Добавь ещё.

Дежурный добавил.

Вторая пощёчина вернула спокойствие. Тело расслабилось. Сейчас я ничего не добьюсь, только впустую потрачу нервы и наногранды. Сберегу их на чёрный день.

Повернувшись, я увидел строгое и по-прежнему милое лицо штаб-звеньевой. Глаза чуть подведены, ярко-красная помада, тонкий слой пудры.

— Привет, Танюш, давно не виделись.

Голикова промокнула платком мои разбитые губы, застегнула верхнюю пуговицу на рубашке, хорошо хоть в гроб лечь не предложила.