— Гений…– Тихо констатировал очевидный факт Ряскин, после чего тоже полез под кровать за своей сумкой.

Вообще, мне конечно, нравится, когда восторгаются моими умственными способностями, но момент–очевидный. Вот так приспичит Костику проверить, чем заняты его подопечные. Он сразу же заметит три пустые кровати. А это, как говорят пацаны, — залет. Вряд ли нам поверят, если мы расскажем о коллективном приступе лунатизма. Теперь же, Прилизанный лишь сможет в полумраке разглядеть подростков под покрывалами. Все на месте. Всё хорошо. Не станет он проверять лично каждого.

Пока пацаны, следуя моему примеру, создавали самих себя с помощью вещей и сумок, я подошел осторожно к окну. Опустил щеколду и потянул створку. Скрипела она, конечно, как черт знает что. Но подростки в комнате сопели ещё громче. Поэтому, звук который издавала старая рама, никого не разбудил.

Вася и Ряскин на цыпочках приблизились к подоконнику. Я перелез первым, зажимая под мышкой реквизит. Следом за мной спрыгнул на землю Ряскин. Последним карабкался Мишин. Сначала он закинул одну ногу. Потом…а потом — все. Вторая нога Толстяка категорически отказалась подниматься. Учитывая, что окно находилось на уровне груди, Мишин распластался на нем, как раненый тюлень.

— Тьфу ты…– Антон в сердцах плюнул на землю. — Ну, говорил же, хватит жрать…

— При чем тут еда? Это просто заклинило немного. — Голос Васи звучал приглушенно, даже как-то с хрипами. И дело вовсе не в конспирации. Видимо, живот, на котором он лежал, давил на все остальные органы, мешая пацану говорить.

— Ногу закидывай. — Ряскин подошел ближе и осторожно протянул Васю. Тот издал звук, будто ему вот-вот оторвут какую-то важную часть тела.

— Вы сейчас разбудите весь отряд. — Сообщил я своим напарникам вполне очевидную вещь.

— Ты иди лучше, помоги. — Ряскин оглянулся на меня через плечо.

— Метафорически, я бы мог сказать, что Мишин, распластавшийся на окне — это намек вселенной. Мол, задуманное может не получиться.

Ряскин после моей фразы даже выпустил Толстяка. Потом они оба посмотрели на меня так, что я сразу понял, слово «метафорически» им незнакомо. Пришлось идти помогать. Пока мы на самом деле не перебудили весь отряд.

— Если ты сейчас не сможешь протиснуться в это чертово окно, я перелезу обратно внутрь, а потом как следует тебя потолкаю и попинаю. — Сказал я Васе совершенно серьёзным голосом. — А если начнёшь в этот момент орать, заткну твой рот простынью. Уверяю, я смогу ее запихнуть целиком. Понял? И заметь, это все исключительно в благих целях. Ничего личного.

Васю моя речь немного взбодрила. Он заметно активизировался. Правда, от натуги глаза у него стали очень круглые и упорно лезли из орбит. Даже глаза лезли. А Мишин — нет.

С трудом, совместными усилиями, Вася был вытянут нами на улицу. С подоконника он свалился, как мешок, набитый дерьмом. Хотя бы без сильного шума. И на том спасибо.

Оказалось, Толстяк не мог перекинуть ногу по уважительной причине, а не только из-за того, что жирный. Он зацепился простынью за грядушку кровати, стоящей рядом с окном. Но догадался об этом, только когда мы с Ряскиным двадцать раз дернули его на себя.

Я вообще не понимаю, если честно, почему никто не проснулся, пока мы выбирались из комнаты. Мишин так кряхтел, стонал и подвывал, что не услышать эту звуковую вакханалию просто нереально. Хотя, возможно, сыграл некоторую роль поднявшийся на улице ветер. В ночи опять, похоже, собирался дождь.

— Валим от корпуса…– Антон, пригнувшись, побежал к ближайшим кустам.

Я и Мишин — следом. Тоже пригнувшись. Разница была лишь в том, что у Толстяка в руках болталась свернутая комком простынь, конец которой развевался, как знамя на ветру. Белая. Белая простынь в ночной темноте.

— Вася, ты дурак? — Я остановился и выпрямился. Заодно поправил реквизит, который норовил свалится на землю. — На кой черт мы тут изображаем из себя шпионов, говорим шепотом, стараемся не спалиться, если ты этой штукой светишь, как маяк.

— Ну а куда мне ее деть? — Мишин тоже замер. Правда, в отличие от меня вставать в полный рост не торопился.

— Ну, е-мое…под футболку засунь. Ты же любишь совать в свою одежду всякие левые предметы. Тем более, вы с этой простынью очень даже близки по размерам…

Мишин демонстративно фыркнул. Но хвост от простыни подобрал. Мы побежали дальше.

Ряскин несся вперед. Изначально решили именно так. Он знает территорию хорошо, поэтому лучше ему быть в этой части нашего мероприятия лидером. Пусть нас ведет Антон. Мишин тоже знает местность. Но он с трудом сейчас топал последним. Если его назначить главным, мы к утру никуда не попадём. Как раз, народ выйдет на завтрак, а тут –наша троица. Только добрались до дальнего угла. Теоретически, Лапин с дружками должен где-то там делать себе дыру для побега.