– Без понятия! – громыхнул дон Севильяк. – Но, по-видимому, мы прорвались в центр чего-то.

– Ты думаешь, здесь Пекта?

– Не знаю, Пекта ли, но посмотри вокруг. Что-то здесь происходит не так, как везде. Труба в небо, а?

О трубе высказались короткими фразами все. Пришли к выводу, неуверенно, правда, что, возможно, Пекта именно здесь создаёт свой временной канал.

– КЕРГИШЕТ, что заметил, когда сюда выходили? – Джордан дёрнул Ивана за рукав.

– Ничего особенного. А ты увидел что-то интересное?

– А я видел. Её же…

– Кого?

– Трубу. Вокруг темно, а в середине столб света. Вверху отражается от чего-то и светлыми жилами падает вниз.

– Это у тебя от страха, – не задумываясь, брякнула Шилема, поджала губы и вздёрнула подбородок.

– Ну и дур-р… – вскипел Джордан, но не договорил слово, обидчиво шмыгнул носом. – Кого ты набрал, КЕРГИШЕТ? Она сама, наверное, идёт и ничего не видит, как слепая. Таскай теперь её за собой! Какая тебе в том охота?

– Мы сюда пришли для чего? – требовательно сказал Иван. – Подкалывать друг друга? Не до того…

Что-то знакомое появилось в непрекращающемся шуме. Иван замер, гадая, не показалось ли ему. Забываемый на гражданке звук приближался стремительно. Заныло под ложечкой.

– Всем на землю! – закричал он, падая плашмя вниз.

Ходоки, не раздумывая, плюхнулись рядом с ним.

Снаряд, с перелётом над ними, разорвался, попав в дом в метрах ста. Кверху и в стороны полетели куски крыши и стен. Громыхнуло, ударило по ушам.

– А-а… – донеслось с места взрыва.

Следом послышался посвист пуль. Улицу в слепую простреливали с одного и с другого конца из стены тумана.

– Дело принимает… хуже некуда, – проворчал, лёжа на животе, дон Севильяк. Ногой он оттолкнул картонную коробку, каким-то образом оказавшейся надетой на его сапог. – Надо, Ваня, прятаться. Иначе… Видишь сколько их здесь лежит? Как бы и нам…

– Спрячешься, а туда снаряд, – недовольно заметил Жулдас, едва отрывая от асфальта голову.

– Снаряд будет или нет, а подстрелить нас, дон Севильяк прав, тут смогут в два счёта, – сказал Иван, крутя головой и пытаясь определить, куда лучше податься. – Давайте вон туда… во двор! Да не все сразу, по одному! Только пригнитесь! Бегом! Ну!

По одному не получилось.

Думали, что первым побежит Иван, а он хотел уйти последним. После некоторых раздумий сразу вскочили Жулдас и дон Севильяк, посмотрели друг на друга шальными глазами и опять упали на землю. Земля дрогнула под их телами.

– Ваня, командуй! – пробасил дон Севильяк. – Я первый…

Он поднялся, громадный и неуклюжий на вид, но легко побежал в указанную сторону.

Ивану пришлось по очереди называть имена. Однако Шилема всё-таки ухитрилась пробежаться рядом с ним, а когда он сделал ей замечание, она только протестующе отмахнулась от него.

– Я с тобой…

Двор оказался большим, ухоженным. Но это в прошлом.

Некогда здесь простиралась зелёная лужайка, стояли аккуратно подстриженные деревца вдоль неширокой аллеи, что упиралась в решётку забора на противоположной стороне.

Сейчас рядом с аллеей свежей раной темнела рваная воронка, образованная отнюдь не снарядом. Там, по-видимому, упала бомба. Деревья с вывороченными корнями, устремлёнными к светлому небу, придавали двору давно заброшенный вид, от которого становилось тоскливо на душе. Жили люди, любовно ухаживали и за травой, и за посадками. И всему этому пришёл конец.

Даже неизвестно, куда делись сами хозяева.

Дом из кирпича, покрытого лазурью, выщербленной взрывом. Широкие окна с выбитыми стёклами. Ветерок играл остатками тонких, изорванных в лохмотья, штор.

Ходоки сгрудились в углу, где к дому примыкала пристройка из обычного красного кирпича с небрежной кладкой, словно строили её наспех, и не стремились к гармонии ансамбля основного дома. Сюда жильцы, по всему заглядывали редко. Скопился хлам из битых кирпичей, бумажек и веток, всё это проросло травой.

– Посидим пока, подумаем, что будем делать, – сказал Иван, садясь прямо на землю.

– А ничего не будем делать, – заявил Хиркус. – Посидим, подождём, когда Пекта, наконец, построит свой канал.

– Ждать да догонять, занятие не из весёлых, – Жулдас примостился чуть отдельно ото всех.

Что-то ему мешало вести себя в команде как все. Как будто он старался показать себя в ней лишним или незначительным, а может быть, и случайным. Если что-то произойдёт не так, то он как бы здесь и не был.