Возникшая перепалка, похоже, не коснулась дона Севильяка. Он снова попытался поймать Хиркуса за плечо и – снова мимо него. Посчитав свою новую неудачу смешной, он заухал в смехе. И тут же, словно только сейчас заметил перед собой занятых не таким уж весёлым делом ходоков, замолк. Лицо оставалось растянутым в смехе, рот приоткрыт, в глазах слезинки, но – ни звука.

– Давайте закончим эту комедию, – серьёзно сказал Сарый. – Отпусти его, Ваня, чтобы он мог попасть в своё поле ходьбы. Обезьян верни туда, откуда ты их пробил. А вот люди… Не знаю куда их.

– Все он выброшены из канала Пекты. Почти наши современники, – напомнил Иван.

– То, что наши современники, верится с трудом, – засомневался Симон. – Сколько же лет они прожили в дикости?

Иван пожал плечами.

– Если считать, – неуверенно сказал он, – то лет пять, если не больше. Борода у Хиркуса вон, какая выросла с тех пор, как я его не видел.

На время позабытый Хиркус беспокойно ёрзал на обрубке бревна, пробитого Иваном вместе с ним. Услышав своё имя, вздрогнул.

– Что? – он, по всему, о своей бороде, ставшей мерилом прожитых им лет в далёком прошлом, не понял, а подумал, что к нему обращаются с каким-то вопросом.

– Сколько лет ты уже… обитаешь там? – спросил Симон.

– Это как считать. Если брать во внимание…

– Хоть как считать! – не дав ему пустить в не нужное разглагольствование, резко сказал Симон.

Хиркус готов был ответить резкостью на резкость, но, обежав быстрым взглядом по лицам ходоков, сдался.

– Верни меня, КЕРГИШЕТ, – дрогнувшим голосом попросил он. – За семь лет, проведённых там, мне стало невмоготу. Сам видел, как там.

– Видел… Куда?

– Хоть куда… Оставь, где сейчас сидим… Ты же нас опять… как тогда… Не пойму, там я ещё или уже здесь… у Симона.

– И там, и здесь, – сказал Иван. – Думай, куда? И имей в виду, что эти люди будут на твоём попечении. Ты их должен вернуть к человеческой жизни, пока они не обретут самостоятельность… Как?

Хиркус взял в горсть бороду и слегка подёргал её, словно осторожно проверял на прочность.

– Ну, если ты так желаешь…

– Не желаю. Требую! Ты их по своей прихоти завлёк в авантюру, тебе и заниматься ими. Я, не надейся, здесь тебе не помощник… Так, куда?

– Да-а, КЕРГИШЕТ… – прищурился Хиркус, – Значит, требуешь? С каких это пор ходоки стали подчиняться чьим-то требованиям? – спросил он, чётко печатая слова, и обратил свой взор на Симона.

Симон тоже с прищуром, как бы прицелился для стрельбы, посмотрел на него.

– С тех пор, как ты перестал понимать, что к чему, – жёстко проговорил он. – Беда этих людей в тебе! Ты их изолировал на долгих семь лет. Вот теперь и отвечай за них, приводи в порядок. И нечего кивать на подчинение кому-либо ходоков. Свои пакости разгребай сам, а не сваливай на кого-нибудь!.. Так куда? В Куют?… Или в Андус?

Хиркус непроизвольно воскликнул:

– Ты знаешь?

– Конечно, знаю! И ты знаешь, что я знаю.

Хиркус покачал головой, согласился. На его лице появилось выражение печали. С ностальгической ноткой в голосе он сказал:

– Как давно я там не был…

– Вот и возвращайся. И своих колонистов с собой возьми. Обживутся, уйдут, избавят тебя от опеки над ними.

– Где это? – обеспокоился вдруг Иван.

Почему-то, забыв о своих новых возможностях по перемещению кого бы то ни было во времени, он с прежними своими представлениями подумал, что ему предстоит морока пробивать Хиркуса с людьми.

А эти люди до сих пор сидели кучкой, не понимая тарабарского для них языка ходоков. Их пугал тон, с каким чужие люди разговаривали с их предводителем, и его явное соподчинённое поведение.

– Это, Ваня, недалеко отсюда, – вместо Хиркуса ответил Сарый. – А для тебя – и подавно.

– Спасибо Учитель, что напомнил, – обрадовался Иван. – Я ведь иногда ещё представляю всё… как когда-то делал… Так куда, Хиркус?

– Думаю, в Куют… – осторожно определился Хиркус. – Да, в Куют! Есть где… прийти в себя. Всё-таки семь лет…

– Тогда… Точку зоха не спрашиваю. Становись на дорогу времени иди сам. Появишься там, я тебя найду и переброшу людей. Иди!.. Становись на дорогу времени и иди! – поощрил его Иван. – Ты свободен!

Рука дона Севильяка, наконец-то, опустилась на плечо Хиркуса.

– О! – выразил он своё удивление.

Хиркус увернулся и ушёл в поле ходьбы.

– Сбежит, – убеждённо предположил Сарый.

– Не сбежит… А что?.. – Иван засмеялся. – За ним!

Подворье заимки Симона с пнём и торцами, с колонистами и ходоками сдвинулось во времени и вскоре нагнало Хиркуса.