Однако, после десятилетий носившегося по стране “лиха” положение в центральных уездах государства было весьма плачевным. Так, город Малый Ярославец превратился в небольшое село. Согласно Дозорной книге Ярославца 1621 года на посаде в городе было 9 тяглых дворов “черных молотших людей” да нетяглых бобыльских – 14, “а людей в них тож”. Кроме того, на “белой земле” находился двор рассыльщика, а на церковной в Егорьевском приходе – дворы попа, дьячка и проскурницы. Зафиксированная дозорщиками картина удручает: в каждой из городских слобод насчитывается большое количество пустых дворов, как издавна оставленных, так и “новой пустоты” – следствие “смутного времени” и “литовского разорения”. Но именно сведения о последних и сохранившиеся в памяти ярославчан данные о прежнем городском хозяйстве позволяют нам реконструировать с достаточной степенью точности картину жизни города до начала “смутного времени”.

Итак, в первые годы столетия на высоком холме на берегу р. Лужи чернели остатки крепости – “городище, что бывал город Ярославец, а в городе бывал храм соборной Михаила Архангела. И город и церковь сожгли крымские люди в приход крымского царя” (Девлет-Гирея – Л.М.) 29 .

В самом городе стояло 4 деревянных приходских церкви и на окраине – запустевший монастырь 30 , в котором была ветхая деревянная церковь Николы Чудотворца. Из городских храмов действовал только один – Святого Великомученика Георгия, при котором жили поп, дьячек и проскурница. Пустовали дворы дьякона и пономаря, а также – 17 мест дворовых церковных нищих, кормившихся прежде “от храма Божия”. Такое количество нищих при храме должно было свидетельствовать о неплохих его доходах в прошлом. При запустевших Спасской и Успенской церквях также пустовали дворы священно-церковнослужителей и нищих (соответственно, 10 и 5). Наиболее развитой в древности слободой была Спасская, располагавшаяся “у Медвежья лугу”, недалеко от моста через р. Лужу, по правому берегу речки Ярославки. Место там было “ружное”. В той же слободе “на белой земле” располагались 3 двора рассыльщиков, в чьи обязанности входило непосредственное исполнение на местах власти воеводы, сидевшего тогда в Боровске. Двое из ярославецких рассыльщиков были убиты литовскими людьми и управление и надзор за сбором налогов в городе в 1621 г. исполнял один – Василий Власов сын.

Уже в конце – начале в. в городе были большие сады. Дозорщики особо называют оброчный яблоневый в Успенском конце и вишневый государев. Правда, к 1621 г. один из них запустел, а другой был заброшен.

На белой земле дозорщик насчитал 12 мест дворовых бывших плотничьих (! – Л.М.). Лавочное место на посаде, с которого когда-то в государеву казну ежегодно поступало по гривне, к 1621 г. также стояло пусто.

В это время, как и позднее, самой маленькой была монастырская – Никольская слобода. Когда-то довольно обширная Успенская запустела очень сильно (остался 1 населенный двор из 25). Почти не изменилась (или успела восстановиться) Ивановская. Самые значительные – Спасская и соборная Егорьевская – очень сократились.

В 1646 г., согласно переписной книге, составленной Дмитрием Волынским и подьячим Матвеем Кондратьевым, количество дворов в городе значительно возросло и достигло 59, а жило в них 125 человек мужского пола 31 .

Среди жителей самой большой Егорьевской слободы (приход соборной церкви Георгия Победоносца) названы родоначальники известных позже в городе купеческих фамилий – Холиных, Ждановых, Девятовых, Первовых.

Во второй по величине Спасской слободе жили Ладошины и Щипоновы.

В Ивановской слободе – Целибеевы и Малютины.

В Пречистенской (Успенской) и Никольской слободах было всего по 7 человек.

Книга особенно интересна тем, что жители города названы в ней не только по имени и отчеству, но и по фамилиям и прозваниям. Благодаря этому можем проследить родословия известных граждан, несмотря на отсутствие фамилий в последующих источниках.

Развитие прежде всего Егорьевской слободы объясняется тем, что собор стоял в центре города, на холме, в месте слияния дорог из Серпухова, Калуги и Боровска. Место было бойкое, удобное для торговли. Спасская слобода, находившаяся за речкой Ярославкой, своим развитием, вероятно, обязана удобному месторасположению возле моста через Лужу.

Скудные сведения о жизни города в последующие десятилетия предоставляет сметная книга 1674 года, составленная подьячим Венедиктом Родионовым. Подьячий, сидевший несколько лет без жалования, вероятно, более всего озабочен был этим фактом. Книгу он вместе с земским старостой составил без разделения жителей на слободы – просто общий список мужского населения города. Перечислено 256 человек в 88 дворах. Видно только, что за 28 лет город территориально и по количеству жителей значительно вырос.

Следующая – сметная книга, составленная в 1690 г., дает много больше сведений. Воевода Прохор Саввич Ратиславский, судя по его записи, смотрел жителей города сам, сидя у приказной избы и записывая “грацких всяких чинов людей жителей… порознь по статьям…”

В это время в городе было двое подьячих, а жителей (мужского пола) – 361 человек в 118 дворах.

В центральной Егорьевской слободе – 31 двор (95 человек). Значительно выросла Ивановская – 28 дворов (93 человек), расположенная вдоль Калужской дороги. В Спасской слободе теперь было 27 дворов (87 человек). Успенская и Никольская тоже значительно выросли, в них числилось соответственно 51 и 37 человек В книге принят порядок перечисления слобод, сохранившийся и в дальнейшем – по направлению движения от Москвы к Калуге: Спасская, Никольская, Успенская, Егорьевская, Ивановская.

Конец ознакомительного фрагмента.