– Что желаете, мастер Хэн? – две девицы с двух сторон прильнули к Линьсюань и, кажется, были готовы начать раздевать его прямо здесь. – Цюйсин сегодня выучила новую песню к вашему приходу, не желаете послушать?

– А что, в таком шуме можно что-то расслышать?

– О, стоит ей заиграть, как станет тихо.

– А если не станет, мы всегда можем уйти наверх, – поддакнула вторая девица. Линьсюань усмехнулся и обнял её одной рукой, преодолевая некоторую неловкость. Мордашки у всех троих были симпатичными, как сдобные булочки, но вот жирка под платьем могло бы быть и поменьше. Увы, он никогда не был поклонником бодипозитива, во всяком случае, в личной жизни.

– А ты…

– Да, господин?

– Как тебя зовут?

– Ничтожная Чжэньхуа.

– Так ты… – Линьсюань повернулся к девице с другого бока, – Сюэцин?

– У господина прекрасная память, – льстиво подтвердила девица.

– А ты, стало быть, Цюйсин, – всё, теперь главное их не перепутать, а то они в этой раскраске одинаковы, как инкубаторские. Значит, Чжэньхуа в синем, Сюэцин тоже в синем, но более тусклого оттенка и с белым узором, а Цюйсин в розовом. Между тем к столику неслышно скользнула ещё одна девушка, одетая поскромнее, и поставила вазочку с виноградной кистью и несколькими спелыми персиками. Линьсюань ухватил один из плодов и откусил, давая себе возможность собраться с мыслями.

Персик был сладким. Цюйсин тут же налила ещё вина и попыталась поднести чарку к его рту, но Линьсюань отстранил её – чай, сам не безрукий. Тем временем в зале началось какое-то движение. Заливавшиеся смехом девушки, что обслуживали гостей, примолкли, люди зашевелились, освобождая центр зала. Похоже, что-то готовилось.

– Мастер Хэн, – рядом опять материализовалась хозяйка, – угодно ли вам посмотреть на танец, или сразу подниметесь наверх?

– Пусть танцуют, – махнул рукой Линьсюань, – а мы посмотрим.

– Да, да, мы обожаем танцы! – с энтузиазмом подтвердила Чжэньхуа. – А наша Шуйсянь – лучшая в городе!

Хозяйка поклонилась с приклеенной улыбкой и тут же куда-то унеслась.

– Выпейте ещё вина, – прощебетала Сюэцин. – Ночь нужна для радости, зачем себе отказывать?

– Успеется. Ведь ночь только начинается, не правда ли? – Линьсюань подмигнул. Глядя на девушек, он уже начинал несколько сожалеть, что поддался любопытству и позволил затащить себя внутрь. Нет, девчушки были славными, но невидимый под свободными платьями, однако вполне прощупывавшийся целлюлит если не убивал желание на корню, то изрядно его приглушал. Не настолько он оголодал, чтобы бросаться на любых представительниц женского пола, оказавшихся в пределах досягаемости. Однако и обижать эту троицу невниманием тоже не хотелось. Может, выбрать Цюйсин? Она, вроде, немного постройней остальных.

А с другой стороны, с чего он взял, будто обидит их пренебрежением? Для них это работа, не удовольствие. Быть может, они только обрадуются, если он одарит их деньгами, да и пойдёт себе потихоньку.

…Деньгами, которых у него нет, проклятье, он и забыл об этом. Опять придётся отсылать хозяйку в орден за платой.

Между тем в зал вплыли несколько девушек в голубом с лютнями и ещё какими-то инструментами в руках, и чинно уселись в ряд. Лютни они при этом не положили на колени, как Линьсюань привык, а упёрли вертикально, так что грифы с длинными колками уставились в потолок. За девушками в голубом появились девушки в белом.

– О, начинается. Давайте посмотрим.

Сюэцин и Чжэньхуа придвинулись ещё ближе, но больше заговорить не пытались, молчала и Цюйсин. Девушки в белом встали в живописные позы, явно готовясь начать танец. У их платьев были необыкновенно длинные рукава, настолько, что даже когда они подняли руки, рукава свисали почти до земли.

Звякнули две погремушки в руках одной из синих девушек, зазвенели струны лютней, низко запел незнакомый инструмент со смычком, размером со скрипку, но тоже упиравшийся в колено музыканши. Девушки присели, изогнулись, всплеснули рукавами, взлетевшими как ленты в руках гимнасток. Линьсюань с интересом смотрел, как девушки кружатся, взмахивая подолами, из-под которых выглядывали расшитые туфельки и белые шароварчики. Рукава-ленты летели в воздухе, танцовщицы управлялись с ними с поразительной лёгкостью. В целом, хотя танец не поражал, но смотреть на него было приятно.

– А как зовут эту девушку? – спросил Линьсюань у Чжэньхуа, кивнув на танцовщицу в центре. Остальные четверо явно играли при ней роль кордебалета при солистке, давая возможность блеснуть.

– Мастер Хэн изволит шутить? Это же и есть наша Шуйсянь! Неужели вы про неё забыли?

Линьсюань хмыкнул. Шуйсянь закружилась на месте, изогнулась, ткань платья в движении обрисовало тело, которое оказалось куда стройней, чем у окружающих заклинателя девушек. Ну и логично, толстая танцовщица – это всё-таки перебор.

Окончание выступления сопровождалось одобрительными криками и аплодисментами. Линьсюань тоже похлопал, его хлопки с удвоенным энтузиазмом подхватила и обсевшая его троица. Цюйсин снова сделала попытку его напоить, и теперь Линьсюань выпил без возражений, взяв чарку у неё из рук.

– Скажите-ка, – спросил он, – а я могу выбрать одну из танцовщиц?

– Вы хотите выбрать танцовщицу? – узкие глазки Цюйсин округлились. Остальные тут же подхватили:

– А как же мы?

– Бессмертный мастер, чем же мы вам не угодили?