– Ну? – вместо приветствия спросила целительница, появляясь из внутренней двери. – У тебя не новое искажение, я надеюсь? Или сообразил, что рука начала отваливаться без должного лечения?

– Шигу, – Линьсюань поклонился – раз он тут проситель, со вредной тёткой нужно быть вежливым. – Нет, с рукой всё благополучно, благодарю за заботу. Но я хотел бы попросить, чтобы ты отрядила одну из своих подчинённых помочь в городе одному человеку… женщине. Моих познаний, чтобы её вылечить, не хватает, а городские лекари тут не помощники.

Хотя, если Шэ Ванъюэ всё-таки откажет, придётся идти к кому-то из них, и либо подкупать большими деньгами, либо угрожать.

– Что за женщина?

– Одна из девушек в доме Матушки Гу.

Шэ Ванъюэ смерила его таким взглядом, что Линьсюаню захотелось провалиться сквозь землю. Будь на его месте обычный человек, относящийся к заклинателям с почтением и опасением, уже удрал бы без оглядки.

– Я правильно тебя поняла? Ты хочешь, чтобы мои воспитанницы лечили какую-то «куропатку»?

– Да, – собрав всё своё обладание в кулак, кивнул Линьсюань. И добавил: – Я выплачу в казну ордена требуемую сумму.

– Засунь её себе туда, чем садишься, – фыркнула Шэ Ванъюэ. Помедлила секунду, но всё же спросила: – А что с девчонкой?

– Едва не истекла кровью, когда заставили избавиться от ребёнка.

– Твоего?

– Нет.

Целительница снова смерила его взглядом с головы до ног – но на этот раз её взгляд был скорее задумчивым.

– Так что тебе до неё?

– Просто жаль её, вот и всё.

– Жаль, – с трудно определимой интонацией повторила Шэ Ванъюэ. – Тебе.

Линьсюань промолчал. В памяти мелькнуло сперва бледное, как у призрака, лицо сестры Жоу, потом – заплаканное личико Шуйсянь. Он не то, чтобы впадал в панику при виде плачущей женщины. Но отказать ей было трудно.

– Сяо Лань! – повысив голос, позвала Шэ Ванъюэ.

Из той же внутренней двери бесшумно как тень выскользнула ещё одна девушка – невысокая и пухленькая. Было даже удивительно, как она при очевидном лишнем весе ухитряется двигаться так легко и тихо. Впрочем, сама Шэ Ванъюэ тоже отнюдь не топала, но величавость её походки придавала ей значительности, заставляя вспомнить скорее корабль под парусами.

– Сяо Лань, тебе практическое задание. Мастер Хэн отведёт тебя к девушке как раз по твоей основной части. Твоё дело её вылечить. О ходе лечения будешь докладывать мне.

– Да, наставница, – поклонилась девушка. Линьсюань оглядел её с некоторым сомнением. Не сказать, что совсем ребёнок, но явно слишком молода для практикующей заклинательницы.

– Ей уже приходилось лечить…

– Не беспокойся, она знает и умеет всё, что нужно. А если возникнут какие-нибудь сложности, я подскажу.

Пришлось удовлетвориться этим. Сяо Лань на мгновение исчезла, чтобы вернуться с уже готовым медицинским коробом и мечом. И держалась она в полёте вполне прилично, заставив Линьсюаня проникнуться к ней чем-то похожим на уважение. Иные из его учеников, здоровые тренированные парни, на мечах стояли куда хуже.

Пока они летели, Линьсюань кратко ввёл юную целительницу в курс дела, упомянув и о том, что сделал сам. Та молча кивала и лишь в конце вежливо поблагодарила – похоже, девица была неразговорчива. У дома Матушки Гу и внутри мало что изменилось, разве что сестра Жоу пришла в себя. Рядом по-прежнему была Шуйсянь. Она шёпотом уговаривала больную поесть и заполошно вскочила при виде открывающейся двери, но разглядела вошедших, и на её лице появилось выражение облегчения и растерянности.

– Это… сестра Лань, – представил целительницу Линьсюань, на мгновение запнувшись, когда сообразил, что фамилия девушки ему неизвестна («сяо» скорее всего было обычным обращением старшего к младшему). – Она ученица самой мастера Шэ и сделает всё, что нужно.

Шуйсянь не очень уверенно кивнула.

– Жареный с пряностями рис ей сейчас не подходит, – сказала тем временем целительница, кинув взгляд на тарелку. – Принеси ей лучше овощного супа или бобовой каши. И тёплого чая. Не горячего, тёплого. А если есть возможность сделать настой из шиповника, будет ещё лучше.

Она уверенным жестом взялась за запястье сестры Жоу, и Линьсюань почувствовал себя лишним.

– Пойду, поговорю с Матушкой Гу, – сказал он, подмигнул вновь испугавшейся Шуйсянь и вышел.

Матушку Гу он подкараулил внизу, рядом с залом, где принимали посетителей. Собственно, «подкараулил» было не самым подходящим определением, так как Линьсюань просто демонстративно остановился рядом с дверями в зал, заложив руки за спину, в расчёте на то, что хозяйке быстро доложат о его появлении. Так оно и вышло – не прошло и пяти минут, как Матушка Гу вышла откуда-то из внутренних помещений.