Шрифт:
Цикл стихов о любви, строки которых приведены здесь, написан Борисом Заходером через полгода, в Ялте, как говорится, залпом. Хотела бы я надеяться, что была той «причиной», которая вызвала их к жизни, но меня там не было. «Видно, такое время пришло…»
Светло и тепло. Светло и тепло. А ведь и солнце Еще не взошло! Видно, такое Время пришло — Светло и тепло, Светло и тепло…Он читал их мне одной из первых.
Впоследствии, когда впервые (увы, лишь в 1996 году) они были изданы полностью, Борис посвятил их мне, написав: Посвящается Г. З. При наборе «З» потеряли, и Боря, когда дарил книгу, всегда от руки дописывал эту букву. А мне добавил: Она же — любимая жена.
Но искру высекла другая женщина.
Шел — и встретил женщину. Вот и все событие. Подумаешь, событие! А не могу забыть ее. Не могу забыть ее, А она — забыла. Вот и все событие, Вот и все, что было.И однако:
Все так: кручина без причины, Неумолкающая грусть. Не ты причина той кручины, Ты — только повод. Ну и пусть. Ты — не причина: нет причины. Ты — повод. Может быть — предлог. Не без тебя — без той кручины Я, видно, больше жить не мог……Тем летом я могла изредка, именно изредка, наблюдать семейную жизнь Бориса Владимировича. Длительное отсутствие женской руки сказывалось: он, еще сравнительно молодой, «мужчина в самом расцвете сил», мужских и творческих, человек с поэтическим воображением, эстет, надолго оставался один. Его жена, Кира Петровна Смирнова, известная и очень яркая эстрадная звезда, появлялась на даче крайне редко. Борис радовался ее приезду, расспрашивал об успехах. Она подробно и шумно рассказывала о них.
Ко мне относилась настороженно, явно не испытывая симпатии.
Я, кстати, тоже. И вполне понимаю ее.
Мой незабываемый отпуск закончился.
Вот мы и простились. Искоса взглянула, Не поцеловала — Руку протянула. Может, и хотела, Да от всех скрывала, Так или иначе — Не поцеловала. Даже на прощанье Не поцеловались! Может, мы с тобою И не расставались?Казалось, моя жизнь после знакомства с Борисом Заходером не изменилась.
Мой затянувшийся роман становился все более и более бессмысленным. Мы, словно предчувствуя окончание, отметили в ресторане семилетие, где тосты состояли из всевозможных пословиц и поговорок. Например: «Семь без четырех, да три улетело»…
Несмотря на сильное впечатление, которое произвел на меня Борис Владимирович, я не позволяла себе думать о нем, хотя он периодически звонил. Не хватало еще одного женатого поклонника.
Однако — почти незаметно — началось вытеснение одного моего романа другим.
В один из последних дней 1963 года раздался звонок в дверь, и, открыв ее, я увидела Заходера с большой коробкой. Подарок к Новому году:
Он не зашел, не посмотрел, как я живу, — просто поздравил.
Это была новомодная венгерская кофеварка «Эспрессо». Я большая любительница хорошего кофе, и он об этом знал. Как он угодил! Отныне каждое утро, приготавливая кофе, я невольно вспоминала Бориса, как молитву.
Борис Владимирович звонил мне. Но так как он часто уезжал работать в дома творчества, то в эти периоды звонки становились редкими или совсем прекращались, и тогда без них становилось неуютно.
Больше всего он любил Дом творчества писателей Переделкино.