8. При ведении переговоров с серьезными к.р. организациями возможны уклоны и изменения /в зависимости от политлица этой организации/ — в программе и тактике Л.Д. изложенных здесь.

9. Особенно осторожно оперировать данными легендами в тех случаях, когда возможно ожидать провала наших агентов, быстрой ликвидации, интересующей нас группировки и т. д.

10. При переговорах с Савинковскими организациями, названия Л.Д. не упоминать ни в коем случае.

11. Наши взаимоотношения с Савинковым /т. е. контактная работа центра Л.Д. и Б.С./ — оглашению не подлежит даже руководителю Ростовской группы.

12. При ведении переговоров с группировками, связанными с закордоном, действовать так же особо осторожно. За границу могут быть переданы лишь общие программные и тактические данные ввиду опасности использования лозунгов Л.Д. иными группировками.

13. Руководитель Ростовской группы должен быть совершенно освобожден от иной работы по к.р., т. к. провал Л.Д. ЮВР грозит провалом работы центра других округов» [175] .

Точно такое же письмо с описанием истории возникновения «Л.Д.», ее программы, тактики работы и того, как должна быть построена работа в Ленинградской области, было направлено в ПП ЛВО [176] .

Таким образом, к концу февраля 1924 г. полномочные представительства ОГПУ по Юго-Востоку республики и Ленинградскому военному округу были готовы к продолжению проведения операции «Синдикат-2» на своих территориях.

Согласно отчета ПП ОГПУ по ЛВО от 11 марта 1924 г. следует, что одним из наиболее заслуживающих внимания районов в отношении шпионажа, контрреволюции и бандитизма, являлась Ленинградская губерния, где на границе с Псковской отмечались действия савин-ковцев и мелких банд, просачивающихся из Латвии и Эстонии.

В Псковской губернии политический бандитизм отсутствовал, но отмечался небольшой уголовный, который осуществлялся бывшими остатками когда-то исключительно сильной савинковщины.

В Новгородской и Череповецкой губерниях отмечалось оживление в кругах бывшего белого офицерства, которое там находилось в большом количестве, а также бывших савинковцев, вернувшихся легально и нелегально из-за рубежа [177] .

15 марта 1924 г. был подготовлен план восьмой командировки за рубеж, куда планировалось направить Андрея Павловича Федорова и Леонида Николаевича Шешеню.

Еще в период шестой и седьмой командировки за рубеж КРО ГПУ стало подготавливать почву для второй поездки в Париж, необходимость которой обуславливалась поставленными конечными целями данной разработки. Таковыми являлись: наблюдение за деятельностью Савинкова и его окружения; вызов в Россию для работы руководителей «НСЗРиС» с целью разложения группы, сохранившейся вблизи Савинкова; «направление по руслу» КРО всех ресурсов Бориса Викторовича, если он таковыми будет располагать; наблюдение за группировками, связанными с Савинковым и обработка их в нужном для ГПУ направлении и, наконец, привлечение Бориса Викторовича в непосредственную работу ЦК с возможностью последующего его выезда в Россию.

Вторая поездка в Париж должна была дать, помимо прочих результатов, вывода в Россию члена ЦК НС Дикгоф-Деренталя, редактора газеты «За Свободу» полковника Е.С. Шевченко и И.Т. Фомичева. Все они выражали желание ехать в Москву. После прибытия в Москву их предполагалось арестовать, а затем под диктовку ГПУ продолжить переписку с Борисом Викторовичем, которая могла укрепить дальнейший ход разработки. Инсценировать перед Деренталем организацию и выпускать его обратно за рубеж посчитали опасным и невыгодным.

«Перебросив» в Россию в дальнейшем еще нескольких савинков-цев, планировалось организовать во внутренней тюрьме ОГПУ такое ядро «политических деятелей», с которым Савинкову придется неизбежно не только считаться, но и чуть ли не подчиняться. В том случае если Борис Викторович останется за рубежом, то он практически оказывался не у дел. Планировалось создать ему такие условия, при которых Савинкову необходимо было ехать в Россию. Вся последняя часть плана, естественно, являлась условной, полной уверенности вытянуть его в Россию не было.

Время для следующей поездки в Париж считалось наиболее удобным. «Во-первых, Борис усиленно зовет нас в Париж, как видно, для каких-то деловых переговоров, а во-вторых, мы бросаем ему в лицо серьезное обвинение в бездеятельности, чуть ли не вызвавшей в наших рядах раскол, меры для ликвидации какового мы предлагаем изыскать самому Борису, — мотивировка широко и детально разработанная и обоснованная, кратко, сводится к следующему: Борис обещал деньги, связи и т. д. и ничего не дал. Это навлекает на него недовольство зн. части эльдековцев. Как перед Ц.К. Борис не проявил себя ничем. Внешние и внутренние события, — дискуссия, смерть Ильича, признание Совроссии — различно переломились как в ЦК НС, так и в рядах двух контактированных организаций. Образовалось 2 течения: 1/ старое положительное — эльдековское, ставящее в основу работы по-прежнему — выдержку, изучение противника, использование экономических возможностей для введения своих сил в хозжизнь страны, выжидание событий, медленное, но верное накопление сил и т. д. и 2/ новое течение — активистов. Советская государственная деспотическая власть физически не справляется, необходима активная и смелая борьба: бандитизм, восстания, контакт со всеми антисоветскими силами и т. д.».