— Вкусы разные, — уклончиво ответила Изабель. Кому арбуз, кому свиной хрящик, а кому и свежая кровь прямо из горла.

Тонкую шею Триши обхватывал яркий платок, завязанный пышным бантом.

— Мне нужна какая-то ваша вещь, — сказала Изабель и, пока гостья не успела опомниться, дернула кончик ленты.

Платок развернулся, скользнул шелковой змеей, и Триша непроизвольно прижала руку к шее.

— Что это? — заметила Изабель и сжала колоду крепче, чтобы не было заметно, как задрожали пальцы.

— Ерунда, — отмахнулась Триша. — Погадайте мне на любовь.

Изабель поводила шарфиком по картам — глупость, конечно, но клиентки любят мелочи, создающие атмосферу. Увлекшись представлением, Триша послушно столкнула карты, убрав руку от шеи. Две подсохшие ранки, следы укуса. Неужели она ошиблась, и агент Фосберг все же вампир?

— А вы с агентом Фосбергом…

Триша многозначительно улыбнулась.

— А помимо этого, — она выделила последнее интонацией, — я помогаю ему обустроиться в Танороке. Он купил дом у озера.

— Вот как, — произнесла Изабель, машинально раскладывая карты. — О, милочка, да у вас открылся денежный поток.

Триша покрутила блестящий камешек в мочке.

— А про любовь? — нетерпеливо спросила она. — Что там написано?

— Ничего определенного, — безжалостно ответила Изабель. — Может выйти что-то с трефовым королем. У вас есть на примете мужчина постарше и на хорошем посту?

Триша недовольно цыкнула и, достав из сумочки двадцатку, положила на стол.

— Хотя есть вероятность, — которой она вовсе не видела в картах, но почему бы и нет — жизнь так непредсказуема. — Встреча с любовью всей вашей жизни в далекой поездке. Вам надо отправляться немедленно…

— Вот еще, — ответила рыжая. — И поток упущу, и Фосберга. Так и не скажете, куда он поехал?

— Потом обещал в участок вернуться, — сказал Перси, появляясь из кухни. — Бабуль, есть что поесть?

Триша разочарованно вздохнула и, повязав на шею платок, пошла прочь.

Изабель снова выглянула в окно, но тут же спряталась за шторой. Рыженькая вышла из дома и столкнулась с высокой седой дамой. Они поболтали о чем-то и вместе пошли к припаркованной у подъезда алой машинке.

Дама обернулась, будто почувствовав ее взгляд, и Изабель быстро спряталась за штору.

— Бабуль, я не нашел никакой лаванды, — пожаловался Перси. — Может, сбегаю в аптеку за аспирином?

— Нет, — быстро сказала Изабель. — Никуда не ходи. Я вспомнила, я спрятала масло в кладовке, где-то на верхних полках.

Перси выразительно застонал.

— А я пока сделаю тебе блинчики, — миролюбиво предложила Изабель. — Хочешь?

Сесилия Медоу поехала вместе с укушенной Тришей искать Лютера.

Тучи сгущались над Танороком и над агентом Фосбергом, но если жизнь и научила чему-то Изабель Грин, так это тому, что в чужую судьбу лезть не стоит. Если, конечно, это не единственный внук.

— Перси, дорогой, — она пошла на кухню, придерживаясь за поясницу, которая совсем не болела. — Отвезешь меня на выходных к твоим родителям? Я что-то неважно себя чувствую и так соскучилась…

— Если шеф отпустит, — ответил он.

Отпустит. Она костьми ляжет, но тем красным валетом будет не Перси.

***

Лютер достал свою корочку спецагента, собираясь размахивать ею направо и налево, но Рокси, кивнув девушке за стойкой, уверенно свернула в административное крыло. Поднявшись на второй этаж, остановилась перед дверью с табличкой «Юридический отдел».

— Здесь работает моя подруга София. Если хочешь что разузнать, так лучше через нее.

— Хорошо, — согласился Лютер. — Надеюсь, она достаточно безнравственна и не соблюдает врачебную тайну.

Софи оказалась на месте, в небольшой комнатушке с постером рок-группы напротив рабочего стола.

— Привет! — она вскочила с места, обняла Рокси, окинула любопытным взглядом Лютера. — А это кто?

— Мой… коллега, — ответила Рокси, но Лютер, будто возражая против статуса, предполагающего субординацию, обнял ее и привлек к себе, сокращая всякую дистанцию.

Софи понятливо ухмыльнулась. А Рокси все не могла понять, как относиться к тому, что происходит между ней и Лютером. Она первой поцеловала его, но списала это на свое одурманенное состояние. Но и второй раз тоже инициатива была за ней.

Лютер — вампир, и его к ней тянет. Рядом с ней он живет, и его сердце бьется. Но сейчас, когда его рука лениво скользила по ее телу, она понимала, что и ей это надо не меньше. Лютер раздразнил ее своими признаниями, и ей хотелось снова поцеловать бьющуюся венку на его шее, прильнуть к его жадным губам, оказаться в объятиях рук, которые очень хорошо знали, что надо делать, несмотря на век воздержания.