— Поднимайте вверх сознательные записки!

Рабочие, как по команде, вынули бумажки и подняли вверх. Они забелели над головами, словно падающий снег.

— Стрелять выше голов!.. Огонь! — опять перешел на визг ротмистр.

Сухо затрещали выстрелы. Коршунов упал в кювет, лицом вниз.

Волошин, который видел это, громко скомандовал рабочим:

— Ложитесь!

Но залечь нельзя было. Люди плотно сбились, сзади напирали.

— По толпе залпами, огонь!..

Теппан стоял рядом с ротмистром, покусывая мундштук. Когда опять затрещали выстрелы, главный инженер прикрыл ладонями уши. Он заметил, что некоторые солдаты не очень целятся в людей, стреляют, лишь бы стрелять.

«Скоты!..» — зло подумал Теппан.

Волошин упал в кювет, недалеко от Коршунова. Инженер схватил его за одежду, потянул глубже, к себе. Волошин с силой оттолкнул Коршунова от себя.

— А-а-а!.. — закричали передние. — Убийцы!.. За что?..

Над головой у Волошина свистели пули. Задние поняли, наконец, что по людям открыли огонь, и отхлынули. Передние с криком стали разбегаться, прятаться за штабеля и бревна. Некоторые падали, не добежав до укрытия. Слышались стоны, плач, проклятия. Это кричали раненые.

Подход к мосту был усеян трупами.

В полдень Майя пошла к Бодайбинке по воду. У перекрестка она увидела много людей. Майя нарочито пришла к реке в это время, чтобы увидеть тех, которые пойдут к прокурору требовать выпустить из тюрьмы заключенных. Это они идут выручать из беды ее Федора… Чувство благодарности к этим добрым русским людям захлестывало Майю. Не нынче, так завтра Федора выпустят из тюрьмы, она на коленях вымолит у него прощения, и они опять заживут по-прежнему. Уедут куда-нибудь отсюда, возможно, даже вернутся на родину. Вот только как Федор разыщет их, если они с Семенчиком переедут в Бодайбо? Вся надежда у Майи была на Волошина, что он поможет ей найти приют в городе. И поможет ей деньгами. Он уже помогал.

Но почему они стоят, чего ждут? Почему напролом не идут к главной конторе?.. Нет, пошли… Идите, родные мои… Ослушаться можно одного, двоих… десятерых, но когда о чем-то просят или требуют вот столько народа, попробуй, не сделай, как они хотят. Опять остановились… Из-за моста послышался какой-то треск. Толпа как бы отшатнулась назад. Снова треск… Потом крик громкий, отчаянный. Кричало много людей. Передние стали падать, задние отхлынули и бросились врассыпную…

Страшная догадка резанула Майю по мозгам: «Убивают…» Она бросилась бежать наверх, оставив ведро. Страшный треск сопровождал ее до самой землянки, Майя вбежала в землянку, упала на орон, вниз лицом, закрыла руками уши.

Придя в себя. Майя, наказав Семенчику не выходить из землянки, побежала в первый барак к рабочим. В бараке было пусто. Вдруг дверь распахнулась, в барак вбежала женщина. Она кричала, как по покойнику, рвала на себе волосы. Майя подбежала к женщине, подвела к койке, посадила.

— Ой, убили, убили, убили… — как помешанная повторяла женщина, сжимая руками голову.

В барак одна за другой входили женщины. Одна из них бросилась к той, которая оплакивала покойника:

— Жив твой сынок… Жив Пашка. Его только поранили. Слышишь, Прасковья?

— А?.. — Прасковья подняла опухшее от слез лицо, протянула к женщине руки. — Где он?..

В барак вошел мужчина. Он весь был заляпан грязью. Даже на лице у него была глина и запекшаяся кровь.

— Вот он видел твоего Пашку, — сказала женщина, показав на мужчину.

— Я его нес на себе до больницы. Плох твой Пашка. Пуля прямо в грудь… Еще дышал. — Мужчина стал снимать с себя грязную, мокрую одежду. — Сегодня многие не досчитаются своих…

— А моего не видел? — спросила белокурая беременная женщина.

— А моего?.. А моего?.. — хором стали спрашивать женщины.

— Всех видел!.. — стараясь перекричать женщин, ответил мужчина. — А что с ними — потом увидим. Если не убили и не поранили, вернутся. А где моя Матрена?

— Она вместе со всеми пошла.

— Что ж мы сидим, бабоньки? — спохватилась невысокая, полногрудая женщина. — Пошли к мосту.

— Погодите ходить туда, — остановил их мужчина. — Или стражникам под шашки захотели? Они на лошадях там рыскают, не дают подбирать убитых. Эти сволочи прятались за складом. Как только перестали стрелять, выскочили из-за угла и давай шашками рубить, лошадьми топтать людей. — Мужчина скрипнул зубами.

Майя еще немного постояла и пошла домой, потрясенная увиденным и услышанным. Дома она накормила Семенчика и уложила его спать. Сама тоже поужинала и прилегла на орон, хотя было еще рано. Ей хотелось забыться во сне.

Майя долго пролежала с открытыми глазами, пока сон постепенно не сморил ее. Она увидела во сне, будто мост через Бодайбинку провалился. Она вместе с Семенчиком упала в реку и истошным голосом стала звать на помощь. К берегу подбежал Коршунов и, не раздеваясь, бросился в реку.