Морис кусал губы, уткнувшись глазами в тарелку. С одной стороны, он был полностью согласен с другом, и все его меткие эпитеты и сравнения немало забавляли, но с другой,такраспечь родного отца, пожалуй, не решился бы даже он.

Остальные, кажется, вовсе пребывали в шоке. Стиву с Риком в жизни бы не пришло в головы наговорить отцу такого. Впрочем, их отец и не променивал мать на малолетнюю дешёвку. Дэн же боялся своего отца как огня и тоже вряд ли рискнул бы высказать правду ему в глаза.

И только Илзи не скрывал блуждавшую по его губам едва заметную улыбку. Сложно сказать, как он мог бы говорить с собственным отцом – тем более что тот, как и Дэлвир, вроде бы не гонялся за куклами с силиконовыми мозгами. Но что дракон был готов подписаться под каждым словом Макса – факт. Да, сам он тоже какое-то время жил со стервой не лучше Светки, однако с его стороны это была вынужденная мера, в то время как отца Макса обстоятельства к связи с его Эллочкой-людоедкой явно не принуждали.

Ростислав тоже сидел, уткнувшись взглядом в тарелку. Только ему было совсем не до смеха.

— Даже не знаю, что тебе сказать... — заговорил он наконец спустя пару минут после убийственной тирады сына. — Сейчас, оглядываясь назад, я не могу изложить тебе своих побудительных мотивов, поскольку сам их не понимаю.

— Хорошо, тогда хотя бы на один вопрос ответь – неужели эта наглая покорительница столицы стоила того, чтобы разрушить семью?!

Ростислав поставил локти на стол и упёрся лбом в крепко сцепленные кисти:

— Нет. Только... Ты, очевидно, думаешь по-другому... Но твоя мать первой начала изменять мне. Когда я узнал об этом – метался в бессильной ярости. Тут-то Светка и подвернулась. Не знаю, чего конкретно я хотел – отомстить жене или заставить её ревновать. Только ей было наплевать на мою связь на стороне – она попросту перестала скрывать свою. При таких обстоятельствах я уже не видел смысла в дальнейшей совместной жизни и подал на развод.

— Пап, зря ты скрывал от меня истинное положение вещей, — Макс тронул его за руку. — Я ведь винил во всём именно тебя, будучи уверенным, что это ты первым завёл любовницу. Конечно, мать подозрительно быстро нашла тебе замену, но я полагал, что это она от обиды.

— Да уж, от обиды!.. — горько усмехнулся Ростислав. — Она семь лет изменяла мне, прежде чем я узнал об этом. Только на протяжении первых шести лет у неё был другой любовник, женатый. А с новым, свободным, она страх и потеряла. Ну а что касается Светки... Макс, я правда не могу объяснить, зачем женился на ней. Будто бы наваждение какое-то. Я никогда её не любил, не уважал. Мне никогда не было с ней интересно – напротив, она нередко раздражала меня. Я прекрасно видел, что она – никчёмная пустышка. Но почему-то не мог с ней расстаться. Не знаю, что это было. Какая-то животная страсть, что ли? Хотя и страсти-то к ней я никогда не испытывал... Чёрт разберёт! Но как бы там ни было, я благодарен тебе за избавление от этого позора. Вспоминать стыдно – правда.

— Рос, да ты особенно-то не переживай, — заговорил Илзи, и его губы сложились в саркастически-презрительную усмешку. — На Земле внутренняя убогость нынче в фаворе. Главное, чтобы упаковано было дорого. Мы когда ехали из аэропорта, в машине телевизор работал – шла какая-то передачка, в которой несколько силиконовых кукол, жёны ваших олигархов, наперебой похвалялись, как тупо спускают на всякую хрень денежки своих мужей. Только проблема вовсе не в том, сколько и на что они тратят – факт, что налицо там полная внутренняя деградация.

Как говорится, скажи мне, кто твоя женщина, и я скажу тебе, кто ты. И, смотря эту передачу, я чётко понял, что притакихвласть имущих конец Земли, очевидно, совсем не за горами. Тем более что подобные вкусы превалируют не только среди них. Это уже практически закон: рядом с успешным мужчиной должна присутствовать длинноногая инфузория в модных туфельках – лет на двадцать моложе, с широко распахнутым кошелёчком вместо сердца и, желательно, накачанная силиконом во всех возможных местах. Твоей Светке до данного идеала не хватает лишь силикона.

Илзи помолчал несколько секунд и продолжил:

— Жаль, Рос, что ты так и не ответил на вопросы Макса. Потому что лично мне тоже очень интересно – нет, не что может побудить жениться на пустой оболочке, а как на неё вообще может стоять?! Как это существо, в котором от настоящей женщины остались лишь первичные половые признаки, может вызывать желание прикасаться, целовать... дарить наслаждение, в конце концов?

По сути, с ней возможно лишь удовлетворить сиюминутную похоть. Но разве ж это секс?! Так, жалкая имитация. И после оной, как правило, наступает опустошение, поскольку соприкосновение с пустотой никогда не проходит бесследно.