Я грустно улыбнулась и пошла вместе с ним. Совсем не ожидала снова встретить Марка. По крайней мере не так и не здесь. Голова раскалывалась от событий сегодняшнего дня. Не верилось, что все это происходит со мной.

Жил Марк на втором этаже. В квартире было просторно и свежо. Но пустовато.

— Не стой, проходи, — скинув белые кроссовки, велел Марк. — Ванная там, можешь умыться. — Он кивнул в сторону двери из светлого дерева.

— Все так ужасно, да? — невесело хмыкнула я, снимая босоножки и балансируя на одной ноге.

— Ага, — пожал плечами Марк.

— Твоя эта прямолинейность… — нахмурилась я. — Мог бы и соврать.

— Враньё для слабаков, — пожал плечами он, уходя в сторону кухни. — Давай — давай. Я пока налью.

— Что нальёшь? — не поняла я, сверля его спину, обтянутую чёрной майкой, удивленным взглядом.

Марк обернулся.

— Успокоительное, Равнина.

— Мы встретились только десять минут назад, а ты меня уже бесишь, — с усталым вздохом сообщила ему я.

Он довольно усмехнулся и пошёл дальше. Ничего не ответил. А я, покачав головой, направилась в ванную. Там достала телефон из заднего кармана шорт и написала маме, чтобы узнать, как там Артём. Звонить не стала — боялась, что она по голосу поймёт, что со мной не все в порядке. Оставшись наедине с собой, я снова переживала произошедшее.

Я совершенно не представляла, как мне дальше быть. Куда идти и что делать? Как растить сына одной? У меня нет даже работы. И в ту квартиру… в неё я не смогу вернуться. Никогда не смогу, зная, что там происходило в мое отсутствие.

Получив сообщение от мамы, что все в порядке, я выдохнула и подошла к раковине. Облокотилась ладонями о ее края и подняла взгляд на зеркало с едва заметными разводами от воды. Да, выглядела я, мягко говоря, не очень. Хотелось снова заплакать, но я держалась. Разглядывала лохматые волосы, что лежали на плечах, спускаясь к груди, бледное лицо с печальными, опухшими глазами, с тёмными дорожками от туши на щеках и с подрагивающими губами.

— Ты там жива? — глухо послышался голос Марка за дверью.

— Жива, — буркнула я, включая воду.

Намылив руки мылом, я принялась умываться, стараясь не обращать внимание, на то, как щиплет глаза. Спустя несколько минут из зеркала на меня уже смотрело не чучело, а человек. Конечно, я по — прежнему выглядела далеко не супер — глаза все такие же покрасневшие и опухшие. Но хотя бы лицо чистое.

Я вышла из ванной, прошла по широкому коридору в сторону кухни, отметив, что квартира у Марка двухкомнатная. Интересно, сам снял или всё — таки папа каким — то образом помог?

Кухня оказалась небольшой. Стол из тёмного дерева, пара стульев, темно — серый гарнитур и холодильник с парой ярко — желтых стикеров. На одном из них красовался малиновый отпечаток чьих — то губ. На подоконнике стояла стеклянная пепельница, из приоткрытой форточки просачивался лёгкий ветер, приподнимая шторы.

На столе я заметила здоровенную чашку с ароматным кофе. Марк достал плитку шоколада из навесного шкафчика и положил передо мной. Затем отвернулся, принявшись наливать себе в чашку кипяток из чайника.

— Спасибо, — сев за стол, я обхватила подрагивающими руками чашку и поднесла ее к губам.

— Пожалуйста, — не оборачиваясь, отозвался он.

Я глотнула кофе и поморщилась. Затем изумлённо посмотрела на Марка.

— Это что за кофе такое?

— С успокоительным, — невозмутимо ответил Марк, хохотнув.

— С каким ещё успокоительным? — нахмурилась я.

— Коньяк называется, — пояснил он, усаживаясь за стол. Глотнув из своей чашки кофе, он поднял насмешливый взгляд на меня. — Пей. Станет лучше.

Я вздохнула и сделала ещё один глоток. Пила на автомате, потихоньку успокаиваясь. Становилось жарко. Я чувствовала, как лицо раскраснелось.

— Как сын? — отстраненно поинтересовался Марк.

— Хорошо, — улыбнулась я. — Растёт.

— Как назвали?

— Артём. Тебе папа не рассказывал?

— Не общаюсь с ним, — равнодушно ответил Марк, откинувшись на спинку стула и задумчиво разглядывая коридор за моей спиной.

— Марк… — помявшись, сказала я. — Мне жаль, что так вышло. Извини.

Он удивлённо посмотрел на меня и усмехнулся.

— Это за что?

— Ну, если бы не ситуация с Антоном…

— Ситуация? — переспросил Марк, хмыкнув. — Какая? Когда он тебя беременную ударил, а ты его простила?

— Я хотела сохранить семью, — одарив его тяжёлым взглядом, сдержанно ответила я.

— Семью? — он удивлённо усмехнулся. — А она была?

— Она была, — твёрдо ответила я.

— Валить надо было ещё тогда, — резко допив кофе, сказал он мне. С какой — то горечью в голосе и почему — то со злостью. — А ты терпела всю эту хрень. Никакой семьи не было с самого начала. — Он резко замолчал и уже спокойнее спросил: — Скажи, ты совсем слепая была? Тебе мало было?