— Я была беременна! Я не знала, что мне делать! И сейчас не знаю! — сердито заявила я. — Ты думаешь, это все так просто? Думаешь, мне не больно? Он там, в нашей кровати! С ней! — Я поднялась со стула, прожигая Марка гневным взглядом. — Я ухожу. Спасибо за участие.

— Кать, стой, — я слышала, как он поднялся со стула и пошёл за мной. — Да стой!

Я не отвечала, шагая к двери. Наверное, мне всё — таки лучше одной пережить этот период жизни и хорошенько подумать, как быть дальше.

***

— Я перегнул. Виноват! — Марк схватил меня за руку и развернул к себе. — Хорош злиться. Обещаю, больше не стану говорить ничего на эту тему. Ок?

— Ты слишком резкий, Марк, — вырвав руку из его пальцев, сказала я. — И вообще не думаешь, что говоришь.

— Все наоборот, — невозмутимо пожал плечами он. — Я говорю, что думаю.

— От этого не легче, — вздохнула я, обдуваясь.

— Ну и куда пойдёшь? — спросил Марк, наблюдая за мной.

Об этом я не подумала. По сути мне было некуда идти. К маме точно нельзя — не хочу сейчас расспросов и переживаний. Лерка с мужем уехали к родителям на дачу. Обратно, в ту квартиру? Я скорее на вокзале переночую, чем там.

— Оставайся, — заметив мое замешательство, предложил Марк. — Комната свободная есть.

Я выпрямилась, задумчиво перебирая ремешок босоножки, которую держала в руках.

— Ну? — вскинул брови он. — Соображай быстрее.

— Знаешь что? — подняла я на него свой взгляд.

— Что? — на его лице расцвела мальчишеская улыбка.

— Я уже говорила, что ты меня раздражаешь?

— Говорила, — кивнул Марк. — Что — то изменилось?

— Ничего не изменилось, — швырнув босоножку на пол, заявила я, проходя мимо него. — Только усилилось.

— Ты бесишься, потому что не хочешь слышать правду, — донеслось мне в спину.

— Мне не нужна эта правда. Я и так знаю, что я тупая. — шагая обратно, в сторону кухни, пробурчала я. — И видимо, какая — то страшная. Или… не знаю. Я вообще ничего не знаю! Я просто не понимаю! — Я снова развернулась и, негодуя, продолжила: — Я что, плохо готовлю? Или плохо убираюсь? Я же старалась! Я хотела, чтобы у нас все было хорошо с ним!

Дурацкие слёзы снова хлынули из глаз. Я прикусила губу и всхлипнула, прикрыв глаза. Мне было больно. И до жути обидно.

— Равнин, ты самая лучшая, — подошёл ко мне Марк. — Это муж твой… дерьмо. Поверь. И готовишь ты хорошо, — остановившись сзади, он приобнял меня за плечи и насмешливо проговорил мне на ухо: — А твоя горелая яичница — вообще улёт. Отвечаю.

Я сквозь слёзы рассмеялась и, пихнув его локтем, снова села за стол. Тяжело вздохнула и допила кофе.

— Расскажи лучше, как ты? — спросила я у Марка.

Он остановился возле форточки, подхватил зубами сигарету из пачки и прикурил. Выпустив дым, невесело усмехнулся.

— У меня только ты и спрашивала всегда, как я. Остальным, походу, класть было.

— Марк, мне правда было не все равно, — заверила его я. — Ты мне не чужой.

— Я нормально, — стряхнув пепел в пепельницу, отстранённо ответил он. — Как видишь, жив и здоров.

Я глотнула остывший кофе.

— И как ты все это время жил? Как…

— Без папиных бабок? — перебил меня Марк, хмыкнув. — Нормально.

— Просто… я не понимаю, — заправив передние пряди волос за уши, начала я, — ты ушёл без всего, на мели. Чем ты занимался все это время?

— Тачки угонял, — бесстрастно ответил мне он и, заметив, как вытянулось мое лицо, громко рассмеялся. — Сколько лет знакомы, а ты все так же ведёшься.

— Ну так что? — пропустив его колкость мимо ушей, снова спросила я.

Марк выпустил полупрозрачный дым изо рта, затушил сигарету и резким движением приоткрыл форточку шире.

— У меня друзья хорошие, — пожал плечами он. — Помогли. Я был согласен на любую работу — нужны были бабки.

— Ты же не привык работать, — усмехнулась я, приподняв брови. — Это даже представить сложно. Я думала, ты вернёшься.

— После того, как он меня выставил, как щенка какого — то? — с нотками злости в голосе спросил Марк. — Я пахал все эти годы, жрал всякую дрянь и скитался то там, то здесь, лишь бы не возвращаться.

Я не выдержала его потемневшего, тяжёлого взгляда и опустила глаза. Тихо допила кофе. Я все ещё чувствовала себя виноватой в том, что произошло. Повелась на влияние Аглаи Петровны, плясала под ее дудку.

— Видимо, у тебя всё — таки получилось стать независимым, — тихо сказала я. — Ты молодец, Марк.