— Там и мужчины ходят, и инструктор мужчина, — настаивала Настя.

— Знаю я, какие там мужчины, — ухмыльнулся Пётр. — Нет, Настя, ни за что. Это равносильно, если ты придёшь на бокс. Тебя там даже груша может убить.

— Никто тебя не убьёт. И груши твоей я не боюсь! Не смотри, что я ростом не вышла, я сильная! — твёрдо заявляла девушка.

А Петру стало смешно от представившейся картины, он представил Настю, маленькую и хрупкую, отчаянно бьющую по снаряду, и грушу, которая не двигается с места. Он засмеялся.

— Зря смеешься! Я могу доказать, что сильная, — вдруг резко остановилась Настя напротив, и в миленьких глазах разгорелся азарт.

— Настя, а ты боевая! Кто-то явно выпил слишком много вина, — смеялся над грозностью девушки Пётр.

— Давай поспорим! — прищурилась она. — Я отожмусь прямо сейчас пятнадцать раз.

Пётр захохотал:

— Насть прекрати! Ты такая красивая, в платье, на каблуках, куда тебе отжиматься, не пачкайся.

— Не веришь мне?! — девушка насупилась, схватила его за предплечье и потащила в сторону подворотни.

— Верю, верю, — мужчина улыбался, семеня за ней. — И даже немного боюсь.

— Давай поспорим! Если я отожмусь пятнадцать раз, то ты пойдёшь со мной на йогу!

— А если не отожмёшься? — улыбался Пётр.

— Пойду с тобой на бокс, и можешь меня публично унизить, что я не смогла отжаться пятнадцать раз, — Настя уже затащила Петра в темный дворик и остановилась, протягивая ладонь для заключения пари.

— Насть, я не хочу тебя унижать, — усмехнулся Пётр. — Хватит глупостей. Ты в платье, какие отжимания?! Поехали домой.

— Спорим? — твердо стояла на своём девушка.

— Хорошо, — Пётр протянул ладонь. Ему было смешно от боевого настроя Насти, он не верил, что она вообще может отжаться хотя бы пару раз.

Настя подошла к низкой лавке, Пётр еле сдерживался, чтобы не рассмеяться. Девушка в платье, на каблуках в упоре лежа выглядела нелепо, и хорошо, что уже стемнело, и свидетелей не было. Первые десять раз Настя отжалась быстро, ловко, Пётр удивился, последние пять давались тяжелее, но она справилась, и хотя мужчина проиграл спор, его забавляла комичность ситуации.

— Ты проиграл! — отряхивая руки и вытирая ладони влажными салфетками, с небольшой отдышкой проговорила девушка, оборачиваясь к Петру.

Он сдерживал улыбку:

— Насть, ты меня поразила! — засмеялся он. — Только Сане не говори, пожалуйста, он мне всю жизнь будет вспоминать, что я на свидании заставил девушку отжиматься.

— Не скажу, — Настя тоже улыбнулась. — У нас завтра выходной, приезжай к десяти ко мне, пойдём на йогу!

— Куда деваться, — усмехнулся он.

Они ещё немного прогулялись по Арбату, но было уже поздно, и Пётр повёз Настю домой, притормозил у подъезда. Девушка не спешила выходить и молчала, как будто чего-то ждала. Пётр догадывался, что Настя ждёт логичного продолжения свидания, что он поцелует её, только это бы всё усложнило. Для Петра это было ненастоящее свидание, хоть и прошло оно отлично. Мужчина тоже молчал, задумчиво глядя на руль. Неловкая пауза затянулась на пять минут. Настя не выдержала, повернулась к водителю и попросила:

— Петя, поцелуй меня.

Он посмотрел девушке в глаза, но не смог ей отказать, наклонился и легонько чмокнул в губы, быстро отстранившись. Настя резко отвернулась, у неё в глазах сверкнули слёзы, она лишь бросила, выскакивая из машины:

— Спасибо за свидание, всё было отлично. Пока.

Пётр вышел следом и догнал Настю у порога, осторожно придержал за плечи и повернул к себе — на щеках у девушки были слезы. Стало больно от того, что он так огорчил Настю, он крепко обнял и прижал её к себе.

— Настя, прости меня, пожалуйста, я не хотел тебя обидеть, — Пётр не знал, как сказать, что они не будут вместе, попытался объясниться: — Если бы я тебя поцеловал, это бы только всё усложнило, а если бы я совсем отказался тебя целовать, ты бы на меня обиделась ещё сильнее, разве не так?

— Всё так, — Настя перестала плакать, она сглотнула, отстранилась, и, не поднимая глаз, пошла к подъезду.

Пётр молча смотрел ей вслед. У самой двери она обернулась и сказала:

— Не забудь, что завтра в десять мы идём на йогу! — и Настя даже попыталась улыбнуться.

— Не забуду, — печально ответил Пётр.

47

После зарядки и завтрака Пётр поехал к Насте. Настроение было отвратным, он проклинал всё и всех: «Где был мой мозг, когда я согласился на всё это?!» Помимо предвкушаемого позора на йоге, Пётр чувствовал неловкость за вчерашнее: «Как мы теперь будем вместе работать?! Что за идиотизм придумал Глеб со своими подарками! Свидание, что за бред?! Сам не пошёл и меня подставил!»

Как ни странно, но у Насти было хорошее настроение, она то ли забыла о вчерашнем, то ли просто делала вид, что ничего не произошло. Они пошли в школу йоги. Инструктор был молодой худющий парень. Когда Пётр переоделся и вошёл в зал, то тут же захотел сбежать: там стоял полумрак, играла индийская музыка, пахло благовониями, и не было ни одного мужчины, лишь восемь женщин разного возраста сидели на полу на ковриках. Пётр расположился рядом с Настей, которая сидела в позе лотоса с закрытыми глазами, нагнулся и шепнул на ухо: