Шрифт:
Дары Одина человечеству – это дары расширения сознания. Для тех, у кого хватит силы духа усвоить его уроки, Один – великий учитель магии.
О характере этого знания можно судить по нескольким обрывочным упоминаниям в Эддах (Старшая Эдда, сборник древней поэзии, и Младшая Эдда – сочетание поэзии и прозаических комментариев, написанных Снорри Стурлусоном, чтобы объяснить стихи) и в сагах. В скандинавской литературе существует своеобразная поэтическая стенография поэтических метафор и аллюзий, которые предполагают, что слушателю заведомо известны те истории, к которым они отсылают, но вот только не все эти истории дошли до наших дней.
По словам Снорри, воины Одина шли в бой, будучи опьяненными боевым неистовством. Тот, кто сражался храбро и с ликованием, получал свою награду в Вальхалле. Воины, рискнувшие отвергнуть бога, которому они посвятили собственные жизни, погибали в бесчестье. Возможно, те конунги, которые считали Одина не заслуживающим доверия, не понимали, каких обязательств требует бог и какую помощь он готов оказать. Возможно, именно это произошло с нацистами, которые взяли из древней традиции лишь то, что было им удобно (и извратили), а тех мастеров рун, которые были с ними не согласны, отправили в концлагеря, и в конечном счете их настиг собственный Рагнарёк. Такова судьба всех тех, кто пытается использовать этого бога в корыстных целях, применяя его магию для собственной выгоды, а не для процветания мира.
Я полагаю, что именно в этом в конечном счете и заключается секрет одинической магии – ее притягательность, а также ее ужас. История Одина подтверждает следующую истину: тот, кто хочет следовать его путем, не может сойти с него или остановиться, он должен быть готов пожертвовать собой ради мудрости. В этом весь Один. Это была сила (назовете ли вы ее архетипом Мудрого Старца или богом), которая выбрала меня…
И вот я, зная все это, оказалась с ним лицом к лицу.
Ворон сидит на одном из камней. Птица смотрит на меня, словно мать на дитя, которое только учится ходить. Готова ли я отдать то, что может потребовать Один? Я боюсь его, но я понимаю его. Руны говорят со мной. Культура, из которой он пришел, ближе всего к моей собственной.
Я знаю, что если откажусь, то потеряю и ее.
Бог смотрит на меня.
«Зачем ты пришла сюда? Чего ты хочешь от меня?»
«Я хочу изучать северную магию…»
Он вздымает свое копье.
Все те годы, что я терпеливо практиковала медитацию, визуализацию и все остальное, я страстно желала, чтобы со мной произошло нечто неожиданное и ошеломляющее. Когда же это случилось, я была благодарна всем дисциплинам, которые изучала. Мне показалось, что в мое солнечное сплетение вонзилось копье, а следом хлынул поток света. Дрожь пробежала по всему моему телу. Я лежала, подергиваясь и хныча, будучи на грани потери сознания, слыша лишь монотонный стук барабана.
Когда темп ускорился, чтобы вернуть нас в мир чувственной реальности, мне пришлось выдержать настоящую битву за возвращение. Я ухитрилась взять под контроль ритм собственного дыхания и использовала его, чтобы успокоиться и расслабиться. Когда я наконец-то смогла открыть глаза, мне понадобилось потратить немало времени, чтобы окончательно заземлиться и снова нормально двигаться, чтобы пойти и что-то съесть. Сэндвич с индейкой и сыром завершил процесс восстановления связи духа и тела.
С тех пор я встречала других людей, прошедших через встречу с копьем Одина: одни получили укол в солнечное сплетение, а другие – в сердце. Но чего я не ожидала – так это того, что, однажды появившись в моей голове, бог останется там навсегда. Он не возражает против моих контактов с другими богами: наоборот, все выглядит так, как будто он сам жаждет встретиться с ними через меня. Он стал моим fulltrui [13] , тем, кому я полностью доверяю и с кем (или, точнее, на кого) я на данный момент работаю уже тридцать лет.
13
Доверенное лицо, уполномоченный, депутат (исландский).
Что я имею в виду, когда говорю, что работаю вместе с богом? Сегодня у слова «бог» множество значений, и некоторые из них взаимно исключают друг друга. В христианской теологии Бог с заглавной буквы – верховное существо, вездесущее и всемогущее. Замечательную дискуссию по поводу проблем традиционного монотеизма можно найти в книге A World Full of Gods [14] Джона Майкла Грира. Любые человеческие слова, которые мы можем использовать, чтобы говорить об этом Существе, неизбежно его ограничивают. За исключением тех случаев, когда мы находимся в измененном и отвлеченном состоянии сознания, связь с божественным требует от нас фильтрации восприятия через концепцию личности, которую мы можем понять. Политеистическое решение этой проблемы состоит в разделении божественности на отдельных богов.
14
«Мир, полный богов».
Так что Один, несмотря на пафосность некоторых его титулов, далеко не всемогущ. Он знает больше, он знает иначе, чем мы, но он не является всеведущим. Когда он обращается к нам через находящихся в трансе провидцев, очевидно, что у него есть собственные мнение и план действий. Его истинная природа может находиться в измерениях, едва доступных нашему воображению, но для того, чтобы имели место полезные контакты, эта неизмеримость должна быть сфокусирована в рамках нашего восприятия. Мы относимся к нему как к личности.
Есть ряд вопросов, которые принято обсуждать поздно ночью у костра на языческих фестивалях. Один из них – создают боги нас или мы создаем их? Большинство людей, по всей видимости, понимают, что ответ в любом случае – «да». Один и его сподвижники вряд ли в буквальном смысле сотворили первых людей из кусков древесины, но я верю, что божественные энергии создали нас, побуждая физическую материю развиваться и расти. В то же время наши постоянно меняющиеся культурные традиции создают образы, через которые мы выражаем свое восприятие божественного. Мы ассоциируем образ седобородого старика с мудростью, поэтому когда мы пытаемся представить бога мудрости, то именно в таком облике он нам и является.