Пробираясь через заросли постепенно стали понимать, что выходят к болоту. Выйдя на опушку, увидели просторную поляну, над которой кружила комариная туча. Непроходимые и совершенно неисследованные топи простирались на много миль вокруг, если верить карте. Попасть в самую середину можно только по реке, которая подпитывала водой эту местность. Вот сюда и попали беглецы.

— Пришли, называется. Куда теперь дальше? — Шкет сделал шаг вперёд и провалился по колено в мутную жижу.

— Тут водятся черти, кикиморы и лешие, — встрепенулся Барри, — мне монашки говорили, — пояснил он на вопросительный взгляд Нинель.

— Лешие водятся в лесу, а тут болото и комары.

— Ещё и море пиявок — проворчала Камилла, подтягивая свою юбку, чтобы не замочить её в болотной жиже.

Кристиан Ламбрехт палашом срубил несколько длинных стволов и раздал команде. Сам вышел вперёд и, пробуя почву, стал идти по болоту вперёд. Остальные пошли по его следу, медленно удаляясь от реки и в тоже время углубляясь в болото. Жижа чавкала, стараясь захватить ноги, трава заплетала их, скорость передвижения значительно снизилась. Команда выстроилась в цепочку и старалась идти след в след. Сразу возникла проблема с дамами, юбки намокли и сильно затрудняли движение. Камилла и Нинель подоткнули юбки спереди и сверкали голыми ногами, совершенно не заботясь, что мужчины видят это. Иногда они охали и старались оторвать прилепившихся пиявок, но это сопровождалось очередной остановкой. Где-то через час блуждания по болоту, путники выбрались на сухой островок и растянулись в изнеможении на траве. Ламбрехт достал из своего мешка запасные штаны и чистые подштанники, предложил дамам переодеться, что и было быстро проделано. Мокрые юбки были засунуты в мешки, а Камилла и Нинель стали щеголять в мужском наряде.

Как не хотелось оставаться подольше на сухом месте, но Робер безапелляционно заявил, что надо двигаться вперёд, иначе они никогда не пройдут это чёртово болото. Тем более, что за ними оставался чёткий след, который неохотно затягивался, но всё равно был виден.

Опять жижа, опять пузыри болотного газа и туча комаров. Пиявки забирались в складки одежды и присасывались к телу. Нинель поддёрнула подштанники и ужаснулась количеству пиявок на ноге. Попыталась оторвать руками, но пиявки только вытягивались и не хотели отрываться. Шкет протянул кинжал, но его остановил вахмистр Ламбрехт.

— Ты так только покалечишь девушку, а пиявок так не возьмёшь.

— А что же делать?

Ламбрехт достал свою фляжку и полил коньяк на ногу. Пиявки неохотно отцепились и свалились в воду.

— Переводите продукт понапрасну? — Робер взял фляжку и сделав глоток передал её дальше. Камилла, задрав штанину, осматривала свои ноги, но плотно затянутые завязки не давали возможности пиявкам присосаться.

Рассматривая дальнейшую дорогу, все заметили красные шляпки грибов, образуя нечто похожее на указательную стрелку.

— Нам точно в другую сторону — испуганно зашептал Шкет, и как ни странно его все поддержали. Слишком призывно светилась стрелка, указывая на ровную поверхность, заросшую мхом. Под ним наверняка была прорва. Изменив направление и обходя подозрительную стрелку-указатель, осторожно двинулись дальше. При очередном шаге Жером споткнулся и завалился в воду с головой. Пытаясь встать, он с удивлением увидел, что его ногу обвил корень какого-то растения и этот корень стал сокращаться и тянуть Жерома к большой кочке. Все заворожено смотрели на происходящее и не предпринимали никаких действий. Неожиданно князь заметил, что кочка дала трещину и образовался натуральный рот:

— Ах ты ж… — Выхватил шпагу и рубанул по корню. Черный сок брызнул на плавающую траву, которая стала жухнуть прямо на глазах. Кочка задрожала и разложилась на две половины. Внутри стали видны то ли корни, то ли зубы. Кочка закорчилась и ушла под воду, вокруг стали двигаться корни, похожие на щупальца. Все стали рубить тянущиеся щупальца и отступать на сухое место.

Увидев впереди очередной островок с деревьями, все устремились к сухому месту.

Остров был покрыт зелёной травой и голубыми цветочкам, в которые и повалились усталые беглецы. Солнце уже перевалило за полдень и начинало жарить со всей своей силы. Усталость навалилась с такой силой, что не было желания даже разговаривать. Сняли сапоги и разложили портянки на ветки для просушки, вытянули ноги и закрыли глаза, проваливаясь в лёгкую дремоту. Только один Кристиан Ламбрехт исследовал возможные проходы, обследуя дно и обходя глубокие места.

Князь растянулся на ковре из цветов и подставил лицо под лучи солнца. Лёгкий ветерок, колыхание листьев кривой берёзки действовали успокаивающе, хотелось уснуть. Рядом лениво ворочался Жером, которому под лопатку упёрся корень, он всё никак не мог найти хорошее положение для отдыха. Где-то рядом в полголоса матерился вахмистр, проклиная болото, леших и кикимор одновременно, в очередной раз провалившись в жижу. Мерно зудели комары и князь пропустил момент, когда рядом раздались лёгкие шаги и зашуршала юбка. Посчитав, что это Камилла или Нинель, Робер лениво отмахнулся.

— Отдыхайте.

— Спасибо! — незнакомый голос вырвал его из дрёмы.

Незнакомка присела рядом и с интересов разглядывала князя. Золотистые волосы, собранные неяркой лентой в пушистый хвост, легко трепетали под порывали ветерка. Лёгкое платье жёлтого цвета было без разводов грязи и совершенно сухим. Князь оглянулся на спутников, которые спали и не замечали незнакомку. Вахмистр удалился уже на приличное расстояние и был всецело занят своими поисками, Шкет, обнявшись с Барри, посвистывал носом и причмокивал, Жером, победивший неудобный корень прильнул к боку Камиллы, Нинель свернулась калачиком.