— А что ты вообще делал в этом районе? — спрашиваю я.

Его глаза блестят, когда он смотрит на меня, и я понимаю, что наклонилась и мои сиськи практически тычутся ему в лицо, когда я завязываю перевязь.

— Э-э, должно держаться. Не помешала бы какая-нибудь булавка для этого незакрепленного кусочка ткани, но мы можем разобраться с этим утром. Кстати, ты можешь занять кровать. Тебе, наверное, лучше спать сидя, чтобы не задеть руку.

Я что-то бормочу, а он пристально смотрит на меня.

— Ложись на кровать, — говорит он наконец хриплым голосом. Я открываю рот, чтобы возразить, но он предупреждающе прищуривается.

Я вскидываю руки.

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты воплощение упрямства?

Он не отвечает, и я закатываю глаза.

— Прекрасно. Если ты чувствуешь потребность размахивать своим членом, я ничего не могу с этим поделать.

Его глаза вспыхивают, и мне требуется каждая капля моего самообладания, чтобы не опустить взгляд туда, где мех обернут вокруг его бедер.

— Я просто… приготовлюсь ко сну, — бормочу я, и он кивает.

Я поворачиваюсь и иду обратно в спальню. Кроме отпечатка мастерства Врекса на мебели, в его доме нет ничего, что указывало бы на то, что он здесь хозяин. Конечно, я не ожидаю увидеть картины в рамках, висящие на стенах, но пространство скудное и, по большей части, утилитарное.

Его дом прекрасен, и не потребуется много усилий, чтобы сделать его уютным.

Значит, теперь ты планируешь привести в порядок его холостяцкую берлогу?

Я хмурюсь, забираясь в постель. Мои глаза тут же закрываются, когда я натягиваю меха на свое тело.

Я не такая девушка. Та, которая оставляет зубную щетку, и прежде чем парень успевает опомниться, как она уже живет с ним без всяких разговоров. На самом деле, моя боязнь обязательств была одним из главных пунктов разногласий между мной и Стивом.

Не думай об этом мудаке. Он знал, во что ввязывается, когда начал встречаться с тобой. Ты предупреждала его на протяжении шести месяцев.

Честно говоря, это самое обидное во всей ситуации. Я была максимально откровенна, давая понять, что не хочу брака и детей. Мой отец умер, выполняя ту же работу, что и я, и я своими глазами видела, как это разрушило нашу семью. Я никогда не собиралась заставлять кого-то другого проходить через это.

Но Стив думал, что сможет изменить меня. Мужчины всегда так делают.

Глава 6

АЙВИ

Я просыпаюсь от стука в дверь и, моргнув, открываю глаза, автоматически бросая взгляд налево, где в моей квартире в Бруклине стоял бы будильник.

Нет, все еще на Агроне.

— Входи, — говорю я, и дверь распахивается.

— Мне нужно кое-кого навестить, — говорит Врекс. — Ты должна пойти со мной.

Я моргаю, когда он исчезает.

Хорошо.

Я поднимаюсь на ноги, глядя на рубашку, которую он вручил мне вчера вечером. Она огромная, но материал достаточно плотный, чтобы, вероятно, сойти за платье.

А вот с обувью могут возникнуть проблемы. Мои ноги были изодраны после бега по лесу и прексам, и хотя я очистила их прошлым вечером — как и глубокий порез на бедре — у меня нет никакого желания добавлять к моим ранам еще больше.

Я направляюсь в гостиную, где меня ждет Врекс. Он указывает на что-то рядом с огнем, и я смотрю на обувь.

Она не вычурная — по виду ближе к паре шлепанцев. Но они защитят мои ноги от острых палок и камней. Они также выглядят примерно по размеру моих ног, а это значит, что Врекс, должно быть, сделал их вчера вечером или сегодня утром.

От этого жеста у меня защипало в глазах.

— Ты сделал это для меня?

Врекс бросает на меня нетерпеливый взгляд, и я чуть не смеюсь. Задай глупый вопрос…

— Ух ты, не знаю, что и сказать.

Я поднимаю их и рассматриваю, направляясь к одному из деревянных стульев. Кожа мягкая и эластичная, грубо скроенная, но по-прежнему прочная. Воин сделал их только одной здоровой рукой.

Я просовываю в них ноги, восхищаясь посадкой. Врекс подходит ближе и опускается передо мной на одно колено, показывая, как привязать их к ногам. У меня пересыхает во рту, когда он смотрит на меня сквозь густые ресницы.

Моя рука двигается, прежде чем я осознаю это, убирая волосы с его лица.