Держа под мышкой пухлую папку, а в другой руке чашку кофе, на пороге явился Артур. Его лицо давно не встречалось с бритвой, полицейская шинель была небрежно расстёгнута. Несмотря на потасканный вид, инспектор выглядел готовым к долгому и крайне неприятному разговору.

– Ох, друг, как я рад тебя видеть! Меня никто не слушает и ничего не говорят, я чуть с ума не сошёл, пока сидел здесь, – Хейд выдохнул с облегчением, строя из себя несчастного гражданского, пострадавшего ни за что.

– Вам разрешено открывать рот только для ответов на мои вопросы.

Артур потёр красные от усталости глаза и положил на стол папку. На первой странице Хейд увидел свою фотокарточку, лет на десять моложе. Её сделали в бюро при регистрации нового работника.

– Что ж, начнём с простого. Хейд из рода Мортов, известный как Фелис Харисонн. Тридцать два года, айрхе, родом с Ашвайлии. С отличием закончил Ахеронскую академию, в которую попал по поддельным документам. Не женат, детей нет, как и постоянного места жительства… Верно всё говорю?

«Откуда полиция знает всю мою подноготную? Счастливчик рассказал? Сучий потрох…»

– Верно говорю? – повторил Артур, прищурив рассечённый глаз.

– Да, сэр, – выдавил из себя Хейд. – Но не будьте так суровы. Сами знаете, империя не особо дружелюбна к айре. Пришлось разок нарушить закон, чтобы получить шанс на лучшую жизнь.

– Ещё одно лишнее слово, и вы останетесь без еды на сутки. Для начала.

Пальцы Артура бегло перебирали страницы в папке, он заваливал вопросами о смутно знакомых людях, но и словом не упомянул о связи Хейда с Сороками. Приходилось тщательно думать над ответами, чтобы случайно не сознаться в том, в чём не стоило. Разговор шёл спокойно, будто они болтали на кухне бюро, а не в допросной, но голос Артура звучал незнакомо – из него ушло всё тепло, которое столько лет воспринималось как данность. Зная, в чём его обвиняют, Хейд ожидал совсем иного: больше агрессии, давления, а то и парочку ударов кулаком. Вдруг Артур наиграется в сурового полицейского и вытащит его из этой дыры? Было бы замечательно.

– Что вы можете рассказать о Леоне Эливайнне? – задал Артур очередной скучный вопрос.

– Это что, проверка на знание истории Дарнелла? Архитектором был, наверно. Как все остальные из семейки Эливайннов.

– Возможно, он вам известен под кличкой Соловей. Слышали о нём?

– Смутно помню, как эта кличка мелькала в новостных сводках много лет назад, – отреагировал Хейд с заминкой. По Соловью было заметно, что он из непростой семьи, но именно из этой? Бред какой-то. Разве Эливайнны не померли от рук Дикой Кэйшес?

– Он давно мёртв, у вас нет причин хранить его секреты.

– Не понимаю, о чём вы. Где я, а где Эливайнны, – Хейд с трудом скрыл обиду в голосе. Он-то думал, что Соловей ему доверял.

Артур медленно отпил из чашки. С каждым движением его кадыка Хейд дышал всё реже, а немигающий взгляд инспектора заставил вжать голову в плечи.

– Хорошо. Будем работать по старинке.

– Старое доброе избиение? – почти игриво спросил Хейд, а сам сжал пальцы в кулак. Швы только-только перестали оставлять по утрам кровавые пятна на бинтах. Но он стерпит, всё стерпит, лишь бы не трогали руки…

– Мне сообщили о вашем состоянии, но я знаю пару человек, у которых здоровье покрепче. К примеру, любовница Соловья, – Артур вновь зашелестел страницами. – Несса Мугнус, точно. Хозяйка центральной библиотеки, тридцать четыре года, айрхе, происхождение неизвестно, была удочерена Альфредом Мугнусом. Можно и её брата привести за компанию. Уверены, что стоит доводить до такого?

– Нет, не стоит, – процедил Хейд. – Мы были знакомы лишь потому, что оба общались с мисс Мугнус. Не более того.

– Есть доказательства, что именно Соловей обеспечил вас поддельными документами.

– Если и так, то это совпадение. Я заплатил нужным людям за конкретный результат, остальное меня не волновало.

Подобно фокуснику, Артур вынул из кипы бумаг протоколы допросов. Посыпались имена контрабандистов, Хейд запомнил их по списку, найденному в секретной комнате дома Эсвайров. Одним из допрошенных оказался Михаил – его хорошенько обработали перед тем, как повесить. Все показания сводились к тому, что Хейда подле Соловья видели куда чаще, чем тот говорил. Эти демонстративные разоблачения сбивали с толку, бесили, уязвляли. Прямо как в детстве, когда Хейд только учился местному языку: слушая его потуги выпросить еды, дарнеллская шпана высмеивала произношение, говорила что-то в ответ, наверняка обидное, но Хейд и половины не понимал. Вновь накатило то чувство бессильной злости перед чужими словами.

– К чему тогда весь цирк, раз вы всё обо мне знаете?

– До завтрашнего ужина вы остались без еды. В следующий раз я заставлю вас голодать три дня, – Артур убрал протоколы на место. – Соловей говорил вам, кому продал или куда спрятал то, что украл в Губернаторском дворце?

Вот оно! Вот истинная причина, из-за которой Артур вцепился в Соловья. Уловка, или у инспектора были наготове очередные доказательства? Если кто и мог растрепать о старом деле, то только Счастливчик. А если тот сдал Соловья, то наверняка сдал и Хейда… Проклятье, как бы на него не повесили то покушение на императрицу.