— Снимите двимерит, — прошептала она.

— Один раз я уже сделал эту ошибку, — проговорил Иорвет. — Сперва ты должна поклясться, что поможешь нам.

Я бросилась к трупу жреца, чтобы найти ключи от наручников.

— Недобитый эльф опять помогает даме в беде? — даже в таком состоянии голос чародейки был полон сарказма. — Убедился, что драконица безнадёжна и нашёл следующую?

— Думай, что хочешь, ведьма, — глухо ответил Иорвет. — Только кроме недобитого эльфа и его дамы в беде больше никто в этом мире не захотел тебе помочь. Ни Ида, ни один чародей.

Ненависть сочилась из голосов, и было понятно, что Филиппа и Иорвет на дух не выносили друг друга. Я ощупывала мантию жреца, и медальон задрожал, когда я раскрыла мешочек, привязанный к поясу. Оттуда достала обтянутый красной кожей круглый медальон с треугольной руной. К обратной стороне медальона был пришит ржавый, окислившийся от старости ключ. Ключи от двимеритовых браслетов тоже были в мешочке. С находками я вернулась к лавке.

— Но и твоя помощь не бескорыстна, — лицо Филиппы перекосило от боли. Она часто-часто задышала. — Так и хочется подохнуть назло тебе.

Иорвет остановил предупреждающим жестом мой порыв открыть наручники и кивнул на пустой пузырёк.

— Уверяю, когда ты умрёшь, я не буду по тебе рыдать, — сказал он Филиппе.

— Прекратите! — я уколола палец подаренным скоята'элями перочинным ножиком и смотрела на кровь, капающую в пузырёк. — От тебя, Филиппа, нам нужно одно единственное заклинание. Взамен мы сделаем всё, чтобы ты спаслась.

Филиппа не ответила, тело её мелко тряслось. Под мрачным взглядом Иорвета я сняла двимерит с изуродованной правой руки, оставив наручник на левой. Чародейка повела кистью, замерцали слабые искры, задышала.

— Снимите второй браслет…

Её губы шевелились. Иорвет колебался, держа в руках левое запястье Филиппы в двимеритовом наручнике. Сжав зубы, взял у меня ключ, открыл браслет и отшвырнул в сторону.

— Ты свободна, — сказал он. — Мы помогли тебе, теперь ты помоги нам.

— У меня не хватает сил даже на себя!

Она водила окровавленными культями рук, потрескивали и тут же гасли искры. Я продолжила промакивать кровоточащие ожоги на боках мазью, чтобы выиграть хоть чуть-чуть времени. Ни Иорвет, ни Филиппа не доверяли друг другу, и было совершенно непонятно, что могло заставить чародейку помочь нам. Она умирала и ей было на нас плевать.

— Что мы можем сделать? — спросила я.

— Вы не можете помочь мне, глупцы, — прошептала она. — Если только не достанете с того света Тиссаю де Врие.

Второй раз за вечер я слышала имя знаменитой чародейки — ректора Аретузы.

— Чем бы тебе помогла Тиссая? — спросил Иорвет.

— Тебе пересказать программу магистрата академии и мой диплом? — голос Филиппы окреп и зазвучал злобно. — Рассказать, как она превратила хнычущую соплячку в великую чародейку? Как забрала часть моей жизни и спрятала в магии, чтобы из пережитой боли сделать сверхмощный источник магической энергии?

— И почему же у тебя, великой чародейки со сверхмощным источником энергии, не хватает сил? — с досадой бросил Иорвет.

— Потому что сейчас, чтобы выжить, нужна не разрушающая тело магия, а простая жизненная сила, — с горечью ответила она. — Нужна забранная Тиссаей маленькая несмышлёная дурёха Филь — та, что всегда мешала мне…

Я раскрыла ладонь с медальоном чародейки.

— Ключ… Ключ открывает ту дверь, где заперта часть тебя? — спросила я.

— Да! — прошипела она. — Тебе легче от этого ответа? Мне — нет.

Она попыталась поднять голову. Повернула лицо с завязанными глазами к Иорвету и выкрикнула:

— Убей меня, эльф, добей безболезненно и точно! Хотя бы это ты умеешь, я знаю!

— Я сделаю это для тебя, если ты наложишь на кровь контрзаклинание к тому, которым пыталась убить меня в Лок Муинне. Я обещаю, что сделаю это.

Голова Филиппы опустилась.

— Я не могу даже обезболить себя, глупый эльф, ты хочешь невозможного.

Она затихла, сложив окровавленные руки на животе. Перочинным ножиком я спорола ключ с подкладки медальона.

— Вот и изнанка пригодилась, — сказала я Иорвету и протянула руку. — Пойдём.

***

От подошв расходились круги. Вода? Нет. Мы стояли на поверхности — бесконечной, чёрной. Лежащая Филиппа была едва видима во мраке, с лавки капала тягучая, как расплавленный гудрон, кровь и соединялась с той, что была под ногами. Невдалеке ярко сияла одиноко стоящая дверь.

Мы обошли её — стен не было, и казалось, что дверь не вела никуда. Я вложила в замочную скважину ключ, повернула.

Удар с той стороны распахнул дверное полотно, сшиб с ног, отбросив на Иорвета. Белый вихрь вырвался из проёма, взорвав поверхность под ногами. В лицо били чёрные брызги. Пригнувшись и ухватившись друг за друга, мы прорывались навстречу урагану. Уцепившись за косяк, я подтянулась, и Иорвет втолкнул меня внутрь.