— Я думал, что ты собралась уйти, не попрощавшись, — Иорвет приподнял мой подбородок, поцеловал, легонько захватив нижнюю губу.

— Готова так прощаться каждый день.

В темноте я видела, как он улыбнулся, но через миг стал серьёзен.

— Нам надо поговорить.

Нет фразы, обещающей больше неприятностей, чем эта. Я перекатилась на спину. Знаки, время, роза, эльфы — всё навалилось разом, завладело мыслями. Глубоко вздохнула.

— Не надо.

— Эти дни я думал. Что, когда ты проснёшься… Если проснёшься, то… Должен быть выход, — протянув руку, он развернул меня за плечо к себе.

— Выход?

— Чтобы ты осталась. Мы сможем что-нибудь придумать, всегда могли, — его лицо было совсем близко, и я ласково отвела ему за ухо упавшую на глаз прядь волос.

— Нет.

— Снова «нет»? — Иорвет привстал на локте.

— Просто обними меня, — я подкатилась к нему под грудь, нащупала руку, и, притягивая его, прижалась к горячему животу спиной. — Вот так, да.

В наступившей тишине было слышно, как потрескивают сами по себе деревянные половицы, и если бы я могла выбирать, в каком моменте провести вечность, я бы выбрала этот.

— Яна…

— Не говори ничего, — я поёрзала, устраиваясь поудобнее, чтобы наши тела идеально повторяли изгибы друг друга.

Иорвет помолчал, прижался теснее.

— Так сложно думать, — тихо сказал он на ухо.

— И не надо.

— Мы поговорим завтра, — уступил он, хотя по тону было ясно, что не сдался. Его рука скользнула по моему бедру.

— Завтра… — эхом ответила я, лишь бы не спорить, лишь бы не говорить, и отчаянно желала, чтобы завтра не наступило никогда.

Завтра наступило совсем нестрашное. Напротив, от него ощутимо веяло расплавленным зерриканским настроением — тем недолгим и очень счастливым временем, когда мы не только засыпали, но и просыпались вместе. Дверь, предусмотрительно запертая изнутри на засов, уже несколько раз дёргалась, в неё стучали, а один раз деликатно поскреблись, и я услышала голос Моны. День требовал дел, но лениво валяться в нагретой смятой постели было несравненно приятнее.

— Мне давно пора быть на дебатах, сегодня последняя встреча. Вопрос в том, что мы всё проспали, и теперь, не сомневаюсь, коридор заполнен соглядатаями, — Иорвет потянулся всем своим длинным телом и сел, подтянув под себя ноги.

Я подползла к нему под руку и, положив голову на бедро, погладила плоский треугольник живота пониже пупка.

— У меня есть идея, — сказала я. — Ты пьёшь зелье Иды?

— Она заряжает воду каждый день, но я забываю. Ты думаешь… — Иорвет раскрыл ладонь, на которой едва-едва начинали чернеть линии знака.

— Надо попробовать.

Синюю чашку я долила доверху и сделала большой глоток. На этот раз энергия растеклась по телу истомой и покалывающими искрами счастья. Раскрыла ладонь на одеяле, и мы наблюдали, как моя белая запятая наливается светом, становится ярче и чётче, чем обычно. Иорвет протянул руку за чашкой.

— Оденься? — напомнила я.

Рассмеявшись, он собрал с пола разбросанные вещи.

— Мне кажется, что Ида всё знает, и… — я задумалась. — Кажется, что она помогает нам.

Иорвет пожал плечами, одновременно с этим наматывая кушак.

— Значит ей это почему-то выгодно, других мотивов у чародеек быть не может, — он обнял меня. — На закате будь в саду, я тебя найду.

Он залпом выпил лекарство. Через несколько секунд знак почернел, мы соединили ладони, и белоснежный Иорвет прошёл сквозь запертую дверь и исчез.

***

— Мы же хотели идти в город! — пропыхтела обиженно Мона, ввалившись в комнату с подносом в руках. — Завтрак уже остыл!

Она выкладывала на стол крохотные пирожки, похожие на спаржу стебли и плошки с творожным соусом.

— Взяла на нас двоих, — сказала она. — Почему ты не открывала?

— Крепко спала, — ответила я.

Проследила за взглядом Моны и увидела, что на столике у окна лежит забытое Иорветом рыже-чёрное с белыми пестринами перо красного коршуна. В горах, по дороге сюда, их была тьма.

— Спала, как же, — буркнула Мона.

— Это была официальная версия, — быстро поправилась я.

— Вы играете с огнём! — воскликнула она.

— Как обычно, — усмехнулась я под нос…

Площадь, которая навсегда отпечаталась в мозгу страхом, отчаянием, волнующейся толпой, была пустынна. На белый с голубоватыми прожилками мрамор ложилась тень дворца, под синим небом безмятежно шумели водопады. Группками навстречу шли скоя'таэли, и вдруг оказалось, что их взгляды не проходят сквозь меня, словно я невидимка, как это было с эльфами во дворце — мне дружески махали, трепали по плечу, благодарили.