Валентин не ожидал, что его наградят. Видимо, бюрократическая машина дала сбой в каком-то звене. Но когда дело дошло до Владимира, преемника Валентина на посту управляющего Билла, система вернулась к форме. Его забросали самыми мелкими наградами, а самые ценные награды достались людям, которых лично ценил Крючков.

Что касается самого Билла, то он работал самоотверженно и почти никогда не брал денег, предлагаемых Валентином. Ради своих идеалов он шел на риск. Он не знал, что во многих случаях риск был неоправданным, так как некоторые советские конструкторские бюро использовали информацию, полученную от агента, для удовлетворения корыстных личных интересов своих руководителей.

Часть материалов Билла была похоронена в аналитическом отделе и никуда не попала. Так, разведывательное начальство замяло исследование Пентагона о последствиях извержения вулкана Сент-Хеленс, которое оказалось очень похожим на ядерный взрыв. Умные умы в Пентагоне воспользовались редкой возможностью, провели исследования и пришли к выводу, что мощнейшие электромагнитные импульсы, возникающие при ядерном взрыве, парализуют все действующие средства связи, управления и контроля и практически сводят к нулю возможность нанесения контрудара с использованием стратегических бомбардировщиков.

Исследование Пентагона порадовало аналитиков, но вызвало недовольство руководства службы. В то время в Советском Союзе полным ходом шла разработка стратегических бомбардировщиков нового поколения. Уже были выделены гигантские ассигнования, размещены выгодные заказы, розданы премии и награды… И все впустую, только потому, что ничтожное исследование поставило под сомнение целесообразность проекта. Кому нужна такая разведка? И вот, чтобы избавиться от этого проклятого вопроса, отчет был отложен на полку и забыт. Нет доклада — нет проблемы.

Не был доведен до сведения Политбюро и документ Совета национальной безопасности, определяющий условия, при которых США могут быть спровоцированы на крупномасштабный военный ответ (помимо прямого нападения СССР на Америку), а именно:

— нападение СССР на Западную Германию;

— потеря Западом ближневосточных источников нефти

— коммунистический переворот в Мексике;

— присоединение Южной Африки к коммунистическому лагерю.

Руководители спецслужб были потрясены фактами самоограничения Америки. КГБ неустанно, изо дня в день, из года в год, кричал с крыш о зловеще растущих экспансионистских устремлениях Вашингтона, предупреждая, что "империалисты хотят и готовы играть с огнем, с предлогом или без него". И вот документ СНБ, в котором излагалась, по сути, оборонительная доктрина. Так чем же занималась все эти годы внешняя разведка КГБ? Может быть, это правда, что оно снабжало советское руководство дезинформацией? А может быть, это был еще один пример его вопиющей некомпетентности? Какой же занозой сидел этот документ!

Также замалчивались все факты, свидетельствующие о попытках Пентагона рационализировать свои расходы и добиться большей отдачи. С другой стороны, вся информация о новом крупном финансировании проектов Пентагона получала "зеленый свет" и использовалась Министерством обороны СССР в качестве рычага в борьбе за дополнительные средства. Иными словами, если бы Пентагона не существовало, советскому ВПК пришлось бы его придумать. Главной опорой советской тоталитарной системы был миф о растущей агрессивности "американского империализма", который легко поддерживался в стране, отделенной от остального мира железным занавесом.

Парадоксально, но руководство страны стало жертвой собственной пропаганды. Многие люди в Советском Союзе, да и на Западе, полагали, что кремлевские затворники прекрасно осведомлены о том, что происходит в мире. Ничто не могло быть дальше от истины.

Ежедневный объем только секретной информации, направляемой каждому члену Политбюро, помимо других его обязанностей, составлял не менее ста страниц. Эти восьмидесятилетние люди никак не могли прочесть, а тем более понять такой объем информации. Даже газеты они читали отрывочно, сосредоточившись на освещении собственных выступлений и поездок. Но если с докладом выступал председатель КГБ или начальник разведки, то это было совсем другое дело. Это было очень таинственно и, следовательно, достоверно.

Так объем информации, поступающей к советским руководителям, а значит, и их мыслительные процессы стали контролироваться КГБ, который нагло пользовался своими полномочиями.

Валентин уже тогда догадывался об истинном положении дел, которое впоследствии стало общеизвестным. По мере работы над материалами Билла его выводы стали подкрепляться неопровержимыми доказательствами. В результате он начал сомневаться в своей причастности к разворачивающимся событиям, — сомнения упорно грызли его. Билл поставлял информацию все большим и большим потоком, и Валентин не мог не задаваться вопросом, кому выгоден этот рог изобилия. Его размышления, которые он, естественно, держал при себе, привели его к неожиданным выводам.

Выходило, что работа Билла приносила выгоду группе верхушки КГБ и руководителям ВПК, а дополнительные трудности доставались простым советским мужчинам и женщинам, которым приходилось приносить новые жертвы на алтарь военной мощи своей страны.

Для США это была беспроигрышная ситуация. К тому времени советская экономика уже пошла вразнос, но советский военно-промышленный комплекс отказывался смотреть в лицо реальности. Они рассматривали материал Билла как свой билет к военному паритету с США во всех областях и по всем видам вооружений, не обращая внимания на то, что их политика лишь усугубляла экономические проблемы СССР, неумолимо втягивая страну в пропасть. Америка, президент которой провозгласил Советский Союз "империей зла", не могла желать большего. Работая якобы на советскую разведку, Билл на самом деле помогал Соединенным Штатам в достижении их стратегической цели — обанкротить советскую экономику.