— Василий, — строго сказала Светлана. Во время уроков она не допускала ни панибратства, ни лишних разговоров. — Заведи тетрадь и пиши в ней каждое слово, в котором сделал ошибку, десять раз. Это развивает механическую память. Оставь место для примечаний. Там указывай на правило, определяющее нужное написание.

Светлана поражалась настойчивости, работоспособности и изобретательности ученика. Каждый раз он сдавал ей на проверку три-четыре сочинения, а к концу занятий намеревался проработать пятьдесят — шестьдесят типичных экзаменационных тем. Сочинения были интересны по содержанию и стилистически неплохо написаны. Василий обладал чувством языка, неплохо знал литературу и нес в себе запас общей культуры. Но ошибки и почерк! Только за эти каракули на экзаменах могли поставить двойку. Василий обвесил все стены в комнате таблицами, плакатами и хитроумными схемами с правилами русского языка. Они чередовались с химическими формулами и физическими выкладками. Казалось, что теоретически он знал все.

— Вася, как пишутся слова «деревянный», «оловянный», «стеклянный»? — спрашивала Светлана.

— Это исключения, с двумя «н», — без промедления отвечал он.

— Почему же ты опять слово «стеклянный» упорно пишешь с одним «н»?

— Сам не знаю.

Ни твердые теоретические знания, ни десятикратное повторение слов, в которых были допущены ошибки, не помогали. Число огрехов в диктантах и сочинениях не уменьшалось. От приподнятого настроения, с которым Василий начал занятия, не осталось и следа. Он стал сосредоточен и хмур. Порой во взгляде угадывалось отчаяние.

На пятом занятии Василий начал новую общую тетрадь для неправильно написанных слов и, демонстрируя свое усердие, старательно вывел заглавие — «Онализ ашибок». Гордый собой ученик поднял взор на учительницу и внезапно обмяк. Светлана увидела надпись и на секунду потеряла контроль над собой. В ее глазах промелькнуло раздражение, которое не осталось незамеченным Василием. Он посмотрел на обложку тетради и понял все.

— Мне не осилить грамоту. Не надо было браться за оружие. Сожалею, Света, что тебе пришлось мучиться со мной, — услышала учительница. Василий говорил спокойно. У него был вид человека, смирившегося с несчастьем.

Светлана в это время взяла себя в руки и знала, что надо делать.

— Вася, продолжим урок!

— Нет, занятия кончились! Все! Финиш!

— Ты мужчина и не можешь отступать перед препятствиями.

— Мое положение безнадежное. Я понял это не сегодня, а несколько дней назад, когда у меня во рту опять появился металлический привкус.

— Что это такое?

— Питьевую воду в наш лагерь подавали из шахт. Там она «настаивалась» на медной руде. Получалась голубоватая жидкость, что-то вроде слабого медного купороса. За полтора года от нее во рту установился непроходящий металлический привкус. В Москве к концу мая он прошел, а теперь появился опять. Я ничего не понимаю, не соображаю и не запоминаю. Все! Конец!

— Твой металлический привкус происходит от городского водопровода. В доме старые ржавые трубы и плохая вода. — Светлана говорила серьезно. Никто бы не догадался, что она выдумывала и фантазировала. — Я давно обратила внимание, что у вас очень невкусный чай. В Москве так часто бывает. Многие, чтобы избавиться от неприятного привкуса, пьют минеральную воду, лучше всего «Боржоми». После занятий обязательно сходи в магазин и купи несколько бутылок воды.

— Пойду в другой раз.

— Забудешь. После урока сбегаем вместе!

Через полтора часа они возвращались с Арбата.

Василий нес тяжелую сумку. В ней глухо позвякивали десять бутылок минеральной воды «Боржоми».

На следующем занятии Василий сообщил:

— Света, металлический привкус пропал. Теперь во рту солоновато. — Он честно пил по бутылке «Боржоми» в день.

Ошибок в очередном диктанте оказалось чуть-чуть поменьше. Но самым главным было не уменьшение ошибок, а то, что в Василии произошла перемена. Раньше его облик выражал порой безысходность отчаяния. Теперь в улыбке и взгляде появились искорки жизни. Он смотрел на учительницу как на могущественную и добрую волшебницу, способную отогнать от него силы зла.

Наблюдая за Василием, Светлана вспомнила давний разговор с его матерью. Она в тот день давала урок у Иголкиных и осталась потом, чтобы повидаться с Ольгой Васильевной. Та задержалась в больнице, а придя домой, бессильно опустилась на стул.

— Вам нехорошо? — вырвалось у Светланы. — Чем могу помочь?

— Света, ничего не надо. Это просто усталость. Я самая счастливая! — был ответ. — Я сегодня видела улыбку тяжелобольного ребенка, который пошел на выздоровление. Это высшее счастье для врача.

Светлана почувствовала, что Василий сегодня улыбался именно так. Загоревшиеся в нем искорки жизни согревали ее теплом и наполняли радостью.

Но скоро пришла новая беда. Вася сидел понурый.

— Светка! Репетиторы по физике и химии оказались порядочными людьми. Они вежливо сказали, что не смогут подготовить меня к экзаменам, и отказались продолжать занятия. Самое обидное в том, что ни тот ни другой не заметили — я начал соображать по их предметам!

Светлана в этот день была в хорошей педагогической форме.