— Совсем из ума выжил, старый хрыч? Или нарочно хотел на меня этого мордоворота выпустить?! Ошейник сначала надень, сволочь, потом отстегивай!

— Да, господин, оплошал я, простите!
– повторял провинившийся, хотя ни сожаления, ни намека на боль в голосе не было.

Джейс успел рассмотреть ошейник, прежде чем старик напялил на него ненавистное устройство, - гражданского образца, не самый новый, но надежный и сильнодействующий. Вывод напрашивался сам собой: он попал в плен и каким-то образом был передан работорговцам. Джейс едва сдержал ругательства. Тем временем его уже освободили от ремней. Старик подтолкнул его, призывая выйти из кабины. Джейс сделал первый шаг и ухватился за края кабины - за несколько дней без движения мышцы будто бы совсем ослабли. Старик и врач безучастно наблюдали за тем, как он неуклюже выползает из кабины и останавливается посреди комнаты, ошалело озираясь по сторонам.

— Что ты там встал? Сюда иди, - раздраженно приказал врач, указав на хромированный смотровой стол, больше подходивший для осмотра крупных животных, нежели людей. Пошатываясь, будто бы под ногами раскачивалась палуба корабля, Джейс проследовал к столу и кое-как уселся на нем, поморщившись от соприкосновения с холодной поверхностью. Пока медик, в котором опытный раб теперь подозревал обычного коновала, готовившего рабов к продаже, копался в своем инструментарии, Джейс провел ладонью по подбородку. Судя по отросшей щетине, он был в отключке не менее пяти дней. За это время его могли утащить хоть к черту на рога!

Врач провел очень поверхностный осмотр, уделив чуть больше внимания участкам гладкой, совершенно новой кожи на руках и шее. Глядя на эти участки, Джейс вспомнил, как тащил Стива, как на самом уже плавилась и обгорала экипировка. А потом был мощный взрыв. Как он вообще выжил? И кто его подобрал и продал, а главное - зачем? Мысли еще путались, да и боль, запустившая когти в сердце при воспоминании о предсмертных муках совсем молодого парнишки, которого он так и не смог спасти, мешала сконцентрироваться. Между тем ситуация требовала собранности и хладнокровия.

Дверь в комнату вдруг отъехала в сторону, наводя на мысли либо о космической станции, либо о корабле, либо о модульной планетарной базе. В проем шагнули двое. Один был стареющим пижоном с крупным носом, бегающими злыми глазками и прилизанными, блестящими от геля волосами. Одет он был как сутенер, а в руках держал короткий жесткий стек. Второй был свирепым коренастым мужиком с густой темно-рыжей шевелюрой, тяжелой упрямой челюстью и холодным взглядом. Одет он был в гражданский летный костюм, в тяжелом кулаке зажимал рукоять шокера для скота. Хоть он и был ростом ниже Джейса, но в весе вряд ли ему уступал, - в отличие от раба мышцы его покрывал толстый слой жира.

— Ну-ка, ну-ка, что у нас здесь? Встань, покажись, - тут же радостно заулыбался пижон.

Джейс слез со стола. Хоть он уже давно избавился от стыдливости, было неприятно стоять нагишом посреди комнаты, заполненной одетыми людьми, рассматривавшими его, как кусок мяса. Все-таки со времен Инквизитора прошло уже более двух лет, за это время Джейса уже успели, пусть и не до конца, но достаточно "подпортить" нормальным отношением.

Он отнюдь не горел желанием "показываться" или вообще подчиняться, но для активных действий катастрофически не хватало информации. Битвы надо было выбирать, кидаться на работорговцев, не зная, где он вообще, сколько здесь охраны и как она вооружена, было глупо. Будь он помоложе, поглупее и погорячее, может, попытался бы вырваться с боем. Годы у Алана Карнза научили осторожности.

Пижон и его компаньон походили вокруг Джейса, осматривая его со всех сторон под комментарии врача, которого пижон назвал Эроном. Потом пижон остановился прямо напротив раба, смерил его взглядом с головы до ног и ткнул стеком под подбородок.

— Да, а товар-то лучше, чем я ожидал, - резюмировал он.
– Для борделя, конечно, подойдет только в роли охранника, но не безнадежный вариант.

— Ладатийцы таких не любят, - проворчал рыжий бугай.
– Им подавай либо баб посмазливей, либо совсем юнцов. И то, если тайком. А этот сильный, крепкий, можно на тяжелые работы продать.

— И выручить от силы тысячи полторы?
– покачал головой пижон.
– Нет, так мы только потеряем деньги.

Обсуждая возможную выгоду, пижон пристально следил за реакцией Джейса, будто надеясь спровоцировать его. Что ж, и Алан Карнз, гореть ему в аду, и "отстойник" научили Джейса скрывать свои эмоции за непроницаемой маской. Сейчас этот навык пришелся очень кстати.

— Эй, ты, - обратились, наконец, непосредственно к нему.
– Сколько лет ты в рабстве?

— Семь полных лет, - ответил севшим от долгого молчания голосом Джейс.

Удар пришел неожиданно, все-таки Джейс еще не пришел в себя. Так бы хоть увернуться попытался, а теперь ухо горело и во всю щеку пылал отпечаток здоровой лапы рыжего мерзавца.

— Отвечай, как положено, скотина, - прорычал работорговец, снова замахиваясь.

Несмотря на наличие шокера, он явно относился к категории хозяев, которые любили более "личное" общение, то есть обычное рукоприкладство. Джейс, еще не так крепко стоявший на ногах, пошатнулся. Голову с силой мотнуло в сторону. Он ухватился за край стола и выровнялся, закрыв глаза, чтобы скрыть ярость.